– О'кэй!

...Башня в центре Москвы, одна из тех, в которых проживала раньше высшая партноменклатура. Впрочем, они и сейчас, вероятно, там обитают. Или их отпрыски... Справа от шикарного подъезда мемориальная доска: "В этом доме с... по... жил... выдающийся деятель Коммунистической партии и советского государства".

"Ничего себе", - подумал я.

И вот мы в квартире. Огромная светлая комната метров 35-40 с окнами во всю стену. Сбоку небольшая эстрада. Овальные столики с белоснежными накрахмаленными скатертями. Встретившая нас у дверей миловидная особа лет 25 с ослепительной улыбкой проводит к одному из них, уютно расположенному под большой раскидистой пальмой. Здесь вообще много зелени. Словно зимний сад... А может, он так и задумывался, чтобы выдающиеся деятели партии и государства могли под его сенью рассуждать о судьбах вверенной им страны?

Мой друг Пьер (назовем его так) любезно представляет меня хозяйке вечера, дородной высокой даме бальзаковского возраста в богатом вечернем туалете с глубоким декольте.

– Месье де Леонтье, - представляет он меня.

Я целую хозяйке руку и с некоторым изумлением вглядываюсь в смеющиеся глаза приятеля.

– Она все равно нечего не запомнит, но лучше не врать, - шепчет он мне на ухо.

Мы садимся за стол.

Тихо льется французская мелодия. Появляются гости. Зал наполняется. Многие знакомы. То здесь, то там звучат приветствия на английском, французском, немецком и других языках. Юный официант в древнеримской тунике, из-под полы которой виднеется огромных размеров принадлежность мужчины, разносит шампанское, фрукты, кофе, шоколад... Ему помогает очаровательная девчушка такого же возраста в бикини и с открытой грудью, совсем еще не развитой. Трусиков на ней нет.

Гости, в зависимости от вкусов и предрасположений, слегка похлопывают и обжимают ее спереди или сзади. Это происходит и с пареньком: огромный фаллос его медленно наливается кровью. Этому никто не удивляется, видимо, в порядке вещей. "И где они только такого нашли?" - думаю я, наблюдая, как официант с довольной улыбкой в таком пикантном виде обслуживает гостей.

– Ну как зрелище?
– прерывает Пьер мои мысли.

Я огорошенно развожу руками.

– Вот, можно всю жизнь прожить в Москве и не знать ее "прелестей", в его голосе сарказм.
– Для журналиста это недопустимо. Впрочем, - лицо его становится серьезным, - это только начало."

"Что же будет еще?" - думаю я.

Неожиданно включаются боковые лампы и сцена ярко освещается. Появляются 3 музыканта: скрипач, саксофонист и клавишник. Раздаются звуки канкана. На сцену выскакивают 3 девочки и 3 мальчика. Лет им на вид 12-14. Ребята в узеньких разноцветных плавочках, девчата-в бикини и с открытой грудью. Начинается танец. Высоко взлетают ноги. Движения отработаны и точны. "Это профессионалы", - думаю я и не ошибаюсь.

– Учащиеся хореографического училища, - поясняет мой спутник.
– А здесь подрабатывают.

Бравурная музыка стихает и переходит в плавный восточный танец. Артисты, разбившись на пары, начинают эротическими телодвижениями представлять сцены любви. Причем пары разбиты так: лесбийская, "голубая" и естественная - кому что нужно. Публика в восторге! Общее оживление. Официанты скользят между столиками, разнося горячительные напитки и принимая "ухаживания". Я вижу, как один солидный господин вставляет в промежность официантке два пальца, а она, то ли в кайфе, то ли играя, томно постанывает, а у другого столика красивая дама с упоением делает минет официанту. Он, видимо, кончая, извиваясь всем телом, со стоном падает на нее. Слышен хруст денег. Всем весело.

– Сколько стоит вход сюда?

– Двести долларов.

Музыка становится медленнее и тише. Я с изумлением наблюдаю, как пары начинают раздеваться... Еще немного, и юные "артисты" возбуждены... А потом на сцене разворачивается оргия, заканчивающаяся настоящим совокуплением. Причем лесбийская пара, лежа валетом, с упоением лижет промежность друг другу... Стоны, всхлипывания, несущиеся со сцены, возбуждают присутствующих. Гости дружно аплодируют, кричат: "Рус, браво!" - и бросают на сцену доллары, фунты, марки, франки...

Звучат колокольчики, лежащие на каждом столе. Дородная дама подходит к гостям, о чем-то говорит... Девчонки и ребята (кому что нужно) тихо исчезают со сцены и вместе с гостями покидают эту "веселую" квартиру.

– А индивидуальный вечер с танцорами стоит еще двести долларов. Но это без учета места, такси, угощения... С ними дороже, - поясняет мой гид.

– Но гостей больше, чем "артистов", а если кому-то не хватит?

Пьер снисходительно улыбается.

– Во-первых, не все берут детей для непосредственного использования, многим достаточно просто посмотреть секс-шоу. Ну а если кому-то не хватит, вызовут дублеров, их здесь целый штат.

– А можно с ними поговорить?

– Почему же нет? Жестом хозяина он берет серебряный колокольчик.

Дзинь-дзинь-дзинь...

Дама подходит с улыбкой.

– Что вам угодно, господа?
– произносит она по-английски.

– Можно просить девочку к нашему столу?

– Какую желаете? Я наугад показываю на первую попавшуюся.

– Элла!
– приглашает хозяйка "артистку".
– Гости хотят с тобой познакомиться.

Дама уходит.

Девочка подходит к столу, присаживается, привычно раздвигает ноги.