— Ну, Маркус, ты даешь… Кто этот человек и почему он голый?

— Джимми, — ответил Маркус и ткнул пальцем в угол. — Я сжег его одежду.

Ну, что же, по крайней мере разрешилась загадка тлеющего в углу тряпья.

— А почему мы знакомимся с Джимми в такой странной обстановке? — спросил я.

Маркус решил уклониться от прямого ответа, а вместо этого скомандовал Джимми:

— Расскажи им.

— Да ну вас… — пробормотал Джимми. — Знаете, что произойдет, если я не…

Маркус всего лишь посмотрел на него, а потом перевел взгляд на нож. Джимми в свою очередь посмотрел на Маркуса и тоже перевел взгляд на нож. Мы с Кевином обменялись взглядами и потупили глаза. В жизни мне несколько раз доводилось испытывать чудовищную неловкость, и настоящий момент был, пожалуй, одним из таких случаев.

— Я был в тюрьме, когда убили вашего друга.

Несомненно, Джимми имел в виду Рэнди Клеменса, и я насторожился.

— Я был одним из тех, кто дрался в коридоре, чтобы отвлечь внимание охраны. Но я не убивал его, я даже не знаю, как именно это случилось.

— За что они убили его?

Он позволил себе высокомерную ухмылку в мой адрес.

— А как вы сами думаете? За то, что он свистнул у них цветные карандаши?

Он даже покачал головой, как бы сокрушаясь над моей непроходимой тупостью. Маркус с явным намерением напомнить, кто тут главный, сделал шаг по направлению к столу.

— Чтобы заткнуть ему рот, — немедленно заговорил Джимми. — Он кое-что слышал, и у него не хватило ума помалкивать об этом. Когда он связался с вами, его решили убрать.

— И что же он услышал?

— Я не знаю, — Джимми покачал головой. — Но что-то связанное с теми убийствами.

— Доминик Петроне имеет к этому отношение?

Джимми медлил с ответом, судя по всему, обдумывая свое незавидное положение. Жизнь человека, который донес на Доминика Петроне, не стоит и ломаного гроша. С другой стороны, в настоящий момент он голый и находится в обществе Маркуса и длинного ножа. Куда ни кинь — везде клин. В конце концов, он, вероятно, решил, что сейчас для него опасность номер один Маркус и нож, и снова заговорил.

— Не могу поручиться, но очень похоже. Эту заварушку в тюрьме организовал Томми Лэсситер. Надо думать, он сделал это с подачи Петроне.

— Кто такой Томми Лэсситер?

Джимми дождался, пока я повторю свой вопрос дважды, и опять взглянул на Маркуса.

— Да ну вас… — снова пробормотал он, как бы давая Маркусу понять, насколько глупо беседовать с идиотами, которые не знают подобных вещей.

— Скажи ему, — приказал Маркус.

Джимми вынужден был подчиниться.

— Лэсситер — бандит, он здесь главный. Он совершенно чокнутый, но если он захочет, чтобы ты умер, ты умрешь. Вот так-то.

— Он работает на Петроне? — спросил я.

— И на него тоже. Он работает за деньги. Иногда ему платит Петроне, иногда кто-то еще. А кто платил в этот раз, я точно не знаю… клянусь. Но скорее всего Петроне.

Больше нам ничего не удалось вытянуть из Джимми, и напоследок мы дружно поклялись ему, что сохраним эту историю в тайне. Даже Маркус хрюкнул, что он обещает. Я в свою очередь тоже попросил Джимми держать язык за зубами. Впрочем, если он надумает кому-то рассказать о своих приключениях, это будет равносильно самоубийству.

Я повез Кевина к себе домой, чтобы он мог забрать оставленную во дворе машину. По дороге он спросил:

— Как ты думаешь, что Маркус собирался с ним сделать?

— Ты имеешь в виду, если бы тот отказался говорить?

— Да.

— Я думаю, он все бы сделал правильно. Например, если бы они тысячу раз подряд сыграли в «морской бой», то он всякий раз выходил бы победителем.

Мой ответ Кевину не понравился. Игре в «морской бой» Кевин предпочитал «игру в суд присяжных» и «игру в доказательства», которым его обучили на юридическом факультете. Однако проблема заключалась в том, что Маркус никогда не учился на юридическом факультете и этим играм его никто не обучал.

— Но ведь Маркус… он на нашей стороне? Он хороший человек?

Я пожал плечами.

— Мы не можем сказать, плох человек или хорош, до тех пор, пока присяжные не объявят свой вердикт.

Первым в качестве свидетеля Такер пригласил офицера полиции Гарри Хобарта, который в ночь убийства Линды Падилла первым прибыл на место происшествия. Обычно показания дежурного офицера не считаются серьезным свидетельством, поскольку в его задачу входит главным образом охранять место происшествия и дожидаться прибытия детективов. Однако в данном случае показания Хобарта имели большую ценность, потому что на месте происшествия находился Дэниел.

— Что конкретно делал обвиняемый, когда вы прибыли? — спросил Такер.

— Он лежал на ступеньках, ведущих в павильон. На уровне примерно второй ступеньки сверху.

— Он находился в сознании?

— Да, — сказал Хобарт. — Он говорил со мной.

— Что именно он сказал?

— Что ему позвонил убийца… и велел прийти в парк.

— Он что-нибудь говорил об убийстве, которое произошло?

— Нет. Он сказал, что не знает, что происходит внутри павильона, поскольку на него напали, когда он начал подниматься по ступеням. По его словам, в этот момент он потерял сознание.