Лена засмеялась:

– Представляю реакцию Мухамеда, когда я заявлюсь с двумя детьми! Решит, что оба мои, что я гуляла с каким-то блондином…

– Па-думаешь… – протянула та. – Скажи, что дочка тоже от Арифа, только он об этом не знает.

– Соображать надо! Я его всего год не видела, а ей – полтора.

– Так соври, что ей шесть месяцев.

Инна говорила в легком, шутливом тоне, но глаза у нее почему-то были злыми. Она призналась:

– Убила бы мужиков, которые бросают детей! Особенно младенцев!

– Чаще они бросают не детей, а их матерей…

– Матери виноваты, что ли?

– У меня не было денег, чтобы ему помочь, – несколько невпопад ответила Лена. – Я висела у него на шее мертвым грузом. И вспоминаю смешную вещь – у него долги, а я купила себе серебряное колечко. Представляешь? Грошовое такое, на рынке, за тридцать тысяч… Зачем?! У меня ребенок был раздетый, голодный муж, жили мы |де попало… А вот – сэкономила! Ну какая из меня мать семейства?!

– Правильно ты сделала. Если не позволять себе ничего – зачем жить?

– Мы не столкуемся… – Лена махнула рукой. – К Мухамеду надо подъехать часа в два. Он наверняка будет дома. Еще позвоню. Тогда я сразу заберу детей с собой.

Девушки одели детей, Лена принарядилась в новый костюмчик и отправилась с визитом.

– Радость! – Мухамед встретил ее с распростертыми объятиями. – Большая радость, Леночка! О, Самир! А это что за красавица? Подруги дочка?

Они неискренне горячо обнялись. В нос ей ударил крепкий запах сладких духов. Сквозь духи ощутимо попахивало гнилью. «Зубы, не иначе…» В комнате вокруг низкого столика в креслах сидели трое арабов. Одного она хорошо знала – это был Абдулла, студент, который учился вместе с ней и Арифом. Абдулла был очень смуглый, ужасно худой. Его провалившиеся щеки и глазницы напоминали лицо мумии.

– О, Лена! – Он поднялся и пригласил ее за стол. – Как я давно тебя не видел… А это кто у нас такой? Неужели Самир?

Он заговорил с мальчиком по-арабски, неискренне, фальшиво улыбаясь, но тот ничего не понял и со страхом вцепился в ногу матери. Оксана не выпускала его руки и внимательно оглядывала сидевших. Она не слишком испугалась.

– Абдулла, не мучайся… – улыбнулась Лена, усаживаясь в предложенное кресло. – Самир не помнит отца.

Мухамед засуетился, принес кофе, придвинул Лене финики («самые вкусные – сирийские!»), печенье, конфеты. Она взяла липкий финик и сосредоточенно съела. Ей представили остальных, но имени первого она не запомнила, второй, совсем молоденький парень, с наивными глазами сильно навыкате и детской улыбкой, оказался братом Абдуллы, Иссой.

– Он очень похож на Пушкина. – Сходство в самом деле было поразительное.

Абдулла перевел, Исса ласково улыбнулся и пожал плечами.

– Он не знает, кто такой Пушкин.

– Великий арабский поэт, – пояснил Мухамед, усаживаясь за стол и закуривая. – Шучу.

Лена потихоньку рассматривала хозяина квартиры. Мухамед почти не переменился за прошедший год. Все та же великолепная фигура, сводящая с ума девушек, все та же слащавая улыбка, те же отвратительные зубы…

– Ариф скоро приедет! – сказал Мухамед.

Ее как громом ударило. Она не поняла, что почувствовала при этом известии. Мысли быстро закрутились: «Он приедет, и тогда не видать мне денег. Я не заплачу долг. Никуда не поеду с ним, пока не заплатит за квартиру. Ведь они будут приставать к матери… Нет! Это не самое худшее!» Самым худшим было то, что ей теперь придется ехать вместе с Арифом в Сирию. А этого она хотела меньше всего на свете. Мухамед подождал, осведомился:

– Ты рада?

– Да, – коротко ответила она. Потом опомнилась – нельзя было так открыто демонстрировать свое неудовольствие. И осторожно продолжала:

– Конечно рада. Самир давно не видел отца.

– Вот и хорошо.

Вступил Абдулла, который до этого сидел молча и курил:

– Ариф позвонил мне и сказал, что тебе, наверное, будет трудно приехать с ребенком одной. Он решил встретиться с тобой в Москве.

«Какая забота! А он не думал, как я жила одна с ребенком этот год?!»

– А когда он звонил?

– Вчера поздно вечером.

– А как же деньги? – вырвалось у нее. Мужчины переглянулись, и она заметила, что Абдулла послал Мухамеду странный взгляд. «Конечно, они уже давно поняли, что я собиралась сделать с деньгами и билетами… Может быть, и Арифа предупредили. Потому он и решил приехать и проследить за мной». От этой мысли ей стало нехорошо. «Меня как будто поймали. Вот сидят и злорадствуют – глупая баба, решила их обмануть… Обманывать дозволено только им…»

– Деньги придут в посольство, – ласково сказал Мухамед. – А как иначе? Они уже в пути, не сомневайся.

– А когда Ариф приедет?

– Ну, это будет не очень быстро. Недели две, пожалуй.

У нее немного отлегло от сердца. Две недели! Если она получит деньги в эту пятницу, тогда никто не помешает ей расплатиться и уехать… Но как быть с Арифом? Он появится в Москве, а ее тут уже не будет. У него есть ее питерский адрес и телефон. Прятаться бесполезно. Ее спасла бы только грандиозная разборка, результатом которой явился бы развод. Да, развод, ничего другою она не могла ему предложить.