На холодильнике в кухне висит записка.

Забираю кое-какие вещи из "Home Depot". Должен вернуться после обеда.

Я завариваю себе чашку зеленого чая — всего одну — и сажусь за маленький столик для завтрака.

Я должна извиниться перед ним и все объяснить.

Поездка в "Junction" должна была отвлечь меня от проблем. Но вместо этого я создала себе еще одну проблему.

Дядя Лайл видел, как я уютно устроилась с Роуэном. А это значит, что скоро он постучится и потребует рассказать, что произошло между мной и Бреттом.

Мой крестный — не очень хороший человек, и последнее, чего я хочу, — это чтобы Роуэн попала в его поле зрения, точно так же, как я уже попала в поле зрения Бретта.

Я до сих пор не могу поверить, что Бретт послал того полицейского преследовать Роуэн. О чем он только думал? Мне начинает казаться, что его желание вернуть меня имеет мало общего с теми чувствами, которые он еще может испытывать ко мне, и все, что связано с его эго. Он должен знать, что я никогда не приму его обратно после того, как он изменил. Статус, внешность, привлекательность — все это не имеет значения, если человек не честен со мной. Я думала, что Бретт это знает, но, возможно, он не считал, что эти правила применимы к нему.

Иронично, что золотой мальчик города оказался лживым куском дерьма, в то время как Роуэн — игрок города — гораздо более порядочный, чем я его представляла.

Самоуверенный. Самодовольный — временами. Умный — несомненно. Но все больше и больше кажется, что Роуэн носит броню, чтобы скрыть то, что на самом деле внутри.

Я только пощупала его поверхность… и хочу заглянуть глубже. Хотя разумнее всего было бы держаться на расстоянии, чтобы не терять голову, когда мы будем разыгрывать фальшивые отношения.

Я делаю глоток чая.

Как он отреагирует, когда я скажу ему, что мой крестный отец — член банды байкеров?

Я должна была сказать ему раньше. Сразу после того, как он попросил меня стать его фальшивой девушкой, чтобы он знал, что получит в качестве части сделки. Может, если бы он знал, откуда я родом или как меня воспринимает большинство жителей города, он бы передумал связывать себя со мной.

То, что тот день был сплошным хаосом, — удобное оправдание тому, что я не сказала об этом ни слова, но в глубине души я знаю, что дело не только в этом.

Какая-то часть меня радуется тому, что Роуэн не знает моей истории так, как остальные жители города. Он не смотрит на меня и не думает — Это дочь Ретта.

Я редко с кем в жизни так общалась.

Но теперь этому должен быть положен конец. Я должна рассказать ему все. Иначе я буду несправедлива к нему.

Я съедаю легкий завтрак, а затем отправляюсь к себе домой с намерением разобрать вещи, пострадавшие от пожара.

В гостиной должно быть хотя бы несколько вещей, которые я смогу спасти. Пожар не успел охватить ту часть комнаты, которая находится напротив книжной полки, где стоит телевизор, поэтому я начну оттуда.

Забавно, что я месяцами твердила себе, что нужно выбросить все эти мелкие безделушки, собирающие пыль на полках вокруг телевизора, но теперь они кажутся мне дорогими. Я счищаю копоть с маленьких фигурок животных, которые собирала в детстве, и аккуратно заворачиваю их в газету, прежде чем убрать в картонную коробку.

DVD-диски деформировались от жары, поэтому я выбрасываю их в мусорный пакет.

В ящике внизу я нахожу старую металлическую банку из-под печенья, наполненную рисунками — моими и Макстона — из детского сада.

Боже, было бы очень неприятно, если бы их уничтожили.

Я долго перебираю их и становлюсь немного сентиментальной. Я помню, как рисовала некоторые из них. Ни Макстон, ни я не обладали никакими художественными навыками, но мама всегда делала так, будто мы приносили домой шедевры Пикассо.

Вот семейный портрет. Конечно же, фигурки из палочек. На моем — только я, Макстон и мама, но на версии Макстона, сделанной двумя годами раньше, есть и наш отец. Он очерчен суровым черным цветом. Макстон даже нарисовал жилет на фигурке.

Папа всегда носил этот жилет. Он им гордился. Большая центральная нашивка на спине означала, что он был полноправным членом "Железных хищников", а нашивка "Правоохранитель" — что он занимал высокий пост в клубе.

В животе заклокотала злость. Он заботился об этой гребаной жилетке больше, чем о своих собственных детях.

В нижнем ящике телевизора я нахожу рамку с его фотографией. Это единственная фотография, которую я сохранила после того, как выбросила фотоальбом, который мама держала у своей кровати с их совместными фотографиями до рождения Макстона.