Другие крупные планы перо не захватили. Есть руки, сложенные вместе, не в молитве, нет. Пальцы переплелись и в глаза бросается бледная полоска обручального кольца. А еще – синяки на запястьях. Здесь уже яркие, россыпью давленых виноградин. Жаль, что снимки черно-белые и не передают всех оттенков.

Ноги.

И чулок пустил дорожку. В дыре, да и сквозь тонкую ткань чулка проглядывает та же, уже знакомая синева. Сапог…

Да, пожалуй, я бы тоже решила, что женщину убил муж. Тот, который и раньше поднимал руку. С пьяными оно случается. Как случается и сил не рассчитать. Толкнул, а она упала и ударилась.

Или просто ударил неудачно.

Она и умерла.

Бывает же? Еще как.

– Смотри, – Бекшеев протянул мне вторую фотографию. Одинцов же молчит. Сидит, подперев пальцами подбородок, и молчит. – Здесь нет фото с места… обнаружения тела.

– Не сделали, – сказал Одинцов. – К сожалению, когда Надежду нашли, никто и не думал о том, что смерть эта насильственная. Сперва вообще решили, что сердце подвело. Сердце у нее слабым было… позвали Софью. Ниночка прибежала… дворня. Там все затоптали, если что-то и было. А это уже потом, когда мне позвонили, я приказал все фиксировать.

Девушка на снимке моложе Величкиной.

И черты лица у нее тонкие, изящные. Сразу видно благородную кровь. Глаза закрыты, волосы лежат двумя волнами, и белое перышко само бросается в глаза.

Обыкновенное вполне.

– Совпадение? – Бекшеев не спешит приходить к выводам. Он читает бумаги, бегло, быстро, как умеет. – Местная мода?

– Там местные носят перья в волосах? – уточняю у Одинцова.

– Понятия не имею. У Ниночки вроде ничего такого не было.

Верю, потому что семь имен.

Пять лет и семь имен.

Если так-то, не сказать, чтобы много. Бывает куда больше, но и на совпадение не тянет.

– Почему официально дело не откроешь? Все основания есть, – задает Бекшеев очень важный вопрос. И по тому, как морщится Одинцов, ясно, что основания-то есть, но они по каким-то, наверняка глубоко личным причинам Одинцова не устраивают.

– Боюсь, что он сбежит, – выдает Одинцов наконец.

– Анатолий?

Я возвращаю фото Надежды Бекшееву, а он отдает то, что из моего дела. Я же перелистываю бумаги. Протокол с места обнаружения тела.

Протокол задержания.

Обыска.

И допроса, в котором гражданин Величкин слезно плачется, что ничего-то не помнит. Бил? Бывало. Бабу учить надобно. Неученая баба крепко воли набирает, а оттого в голове её бабской всякая дурь заводится. И потому гражданин Величкин супружницу бил не по злому умыслу, а исключительно в целях профилактики возникновения оной дури.

Но так-то не сильно.

Он же ж понимает.

И не падала она. Может, разок или другой, но сама виновата. Ей бы поплакаться, покаяться, раз видит, что мужик во гневе. А она с норовом. И вечно этот норов показывала. А так-то он хороший. В дом все несет. И платье ей справил. И платок. И даже в город в прошлом году возил, на ярмарку…

– Я не уверен, что это он, – все же нашел в себе силы признать Одинцов. – Однако…

– Он тебе не нравится.

Я читала.

Сплетение слов, за которыми видится мне человек, неприятный в высшей мере, но и растерянный, даже напуганный.

Бил?

А кто ж не бьет, особенно, по пьяному-то делу. Это ж обыкновение такое. Но не убивал. Специально так точно.

– Не нравится. Но… в другом дело. Надежда и Ангелина были с ним напрямую связаны. Надежда, как понимаю, все же собиралась разорвать помолвку. Она хотела учиться. И уехала бы…

И там, под теплым солнцем Италии, точно бы осознала, что на одном Анатолии мир клином не сходится. И скорее всего к нему бы не вернулась.

Да и беременность эта…

Я перевернула лист.

Ничего нового.

А вот второй, с заключением о вскрытии, куда как интересен.

– И еще эта беременность, – Одинцов озвучил собственные мои мысли. – Анатолий, как я понял, весьма самолюбив. А тут невеста, о которой всем объявлено, уходит. И оказывается беременной. Не от него. Это стало бы известно.

И раненое самолюбие, если так, отличный мотив.

В заключении подробно перечислялись все синяки, обнаруженные на теле, с примерным временем возникновения. И выходило, что гражданку Величкину поколачивали с завидной регулярностью. Хотя чему там завидовать… пара старых переломов. Трещина в ребрах.

Почти сошедшие полосы на спине, явно от ремня или вожжей.

Жаль, что не сел.

– Ангелина же, как мне удалось узнать, собиралась уехать. Кажется, у нее появился поклонник… а с учетом неудачного первого брака, это могло не понравится Каблуковым.