Шрифт:
Хорошо, что Тихоня не слышал.
Во всяком случае, Бекшеев очень надеялся, что не слышал.
– Раньше было проще, – Мария Федоровна чуть поморщилась. – Был вагон для приличной публики. И для всех остальных. А теперь… и с холопами пускают, и с животными…
– Животное осталось в купе, – холодно ответила Зима.
– Все одно… надеюсь, вы не потянете его в дом.
– Потяну, конечно, – Зима в меню глянула и сказала. – А пусть все несут. Есть хочу жутко. На самом деле Девочка не совсем животное. Она и сильнее обычной собаки, и куда разумнее. Поверьте, она никого не побеспокоит.
– Её вид… отвратителен.
К счастью, подали завтрак, избавив от необходимости поддерживать дальнейшую беседу. Хотя бы на некоторое время. Мария Федоровна заказала яйцо-пашот с топленым сливочным маслом, свежим хлебом и еще чем-то. Ела она неспешно, отрезая малюсенькие кусочки. И эта её манерность казалась излишней.
Маской.
Все носят маски, но некоторые люди к ним прирастают. Анатолий, кажется, не слишком обращал внимание на то, что в тарелке лежит. Зато при этом успел заглянуть в другие.
– Впервые вижу, чтобы женщина столько ела, – заметил он словно бы невзначай.
– У меня аппетит хороший, – отозвалась Зима, накалывая на вилку тонкий кусок ветчины. – Еще бы кто объяснил, почему тут мясо режут так, будто в стране его снова дефицит.
– В мое время считалось, что хороший аппетит должен быть у мужчины. Женщинам же пристало проявлять сдержанность.
– Голодать.
– Отчего же. Голод – это перебор. Но и объедаться… помнится, у меня была подруга. Она вышла замуж и совершенно себя распустила. Сделалась неприятно толста. И от нее ушел муж.
– Какой кошмар, – Зима сунула кусок ветчины в рот. – И дальше что?
– Ничего. Она до сих пор одна.
– Как и вы.
– Мой муж не ушел, а умер.
– Это, конечно, его оправдывает… кстати, а почему змея-то? На брошке.
На лице Марии Федоровны проступили белые пятна. Впрочем, она быстро взяла себя в руки.
– Змеи, дорогая, символ – мудрости, исконно свойственной женскому полу. Они гибки…
– И ядовиты, – перебила Зима. – Особенно некоторые. Честно говоря… вы уж извините… я тоже из холопов, если так-то, вот воспитания и не получила. Но как вы эту брошку носите? После всего?
– Чего?
– Ладно, невеста вашего сына… предыдущая, – Зима уточнила это на всякий случай. – Её, если так-то, может, и не жаль. Померла, как говорится, так померла…
Лицо Марии Федоровны застыло.
– Но ведь и дочь ваша родная… она тоже от укуса гадюки преставилась?
– Это был несчастный случай!
– С гадюкой?
И по тому, как поджались губы Анатолия, как побледнело лицо его, Бекшеев понял, что они правы.
– Я… горюю о ней.
А вот горя Бекшеев не уловил.
Ярость.
И ненависть. Глухую. Старую, если не застарелую. Она полыхнула. И погасла.
– Брошь – это брошь. Просто… память… Ангелина же…
Анатолий коснулся руки матушки.
– Может…
– Нет, дорогой. Мы все тут понимаем, для чего эти гости, – голос прозвучал сухо. – И да… пожалуй, я соглашусь с князем. Сейчас эта смерть выглядит донельзя подозрительной. И я сожалею, что… не настояла на проведении расследования.
Она отложила нож и вилку.
– Будь добр, попроси заварить мне чаю. Моего.
– Матушка…
– Иди, дорогой. Уверена, пытать меня не станут.
Глава 7. Капли яда
«Лишь змеям ведомо тайное. Всю-то жизнь свою обретаются они близ земли, и слышат, что её, что шёпот кореньев разных. Внемлют они гудению соков древесных и травяных. И оттого преисполняются тайным знанием, каковое берегут ото всех и от людей в том числе. А еще умеют гады силу из земли и трав с древами тянуть, коею яд свой и полнят. В количестве великом сила сия убивает, но ежели человек разумный сумеет яд змеиный взять, да заговоривши особым словом, силу в нём запереть, то после ея он использует для зелий целительных и всяких иных надобностей» [8]
«О свойствах трав и зверей, птиц и гадов, и драгоценных каменьев»8
По легенде бог врачевания Эскулап оборачивался змеей, чтобы выведать тайные свойства растений. А после уж в человеческом обличье знания и использовал.
Одинцов будет должен.
Нет, не так. Он уже должен и долг его растет с каждою минутой, поскольку давно уже мне так не хотелось кого-нибудь придушить.
Еще и без Софьи ехать пришлось.
Кто-то у нее там очень важный, встречу с кем перенести никак нельзя. Она, может статься, и вовсе не приедет… и от этого слегка тоскливо. Хотя и понимаю, что нужды в её присутствии нет. Что карты свои она и в Петербурге разложить может, как и линии судьбы поглядеть, если дар отзовется.
Что нужен скорее её супруг.