— Дяденька милиционер, — кричал Владик, теребя участкового. — Надевайте на них наручники. Где у вас наручники?

Участковый продолжал улыбаться, качая головой.

— А веревка? Веревка где?

— Нету, — прокряхтел напарник.

— Эх вы! — чуть не плакал Владик, в котором проснулся и бессильно корчился в муках охотничий азарт, — милиция называется.

В это время лысый сумел разметать Сашу и Юрку и, поспешно шагнув к двери, рванул ее на себя и тут же попятился обратно. За дверью стоял изумленный Валерий. Лысый, досадливо чертыхнувшись, поднял на него кулак.

— Держи его! — раздался вопль Юрки. — Уйдет, хватай.

Ничего не понимающий Валерий поднял руку и ребром ладони двинул лысого где-то под ухо. Тот покачнулся и тяжело свалился на пол. Валерий вошел внутрь, запер дверь на ключ и увидел лежащих на полу напарника участкового и извивающегося под ним незнакомого человека.

— Помоги, — прокряхтел напарник. — У нас наручников нет.

Саша уселся поверженному противнику на голову и стал наблюдать за лежащим без сознания лысым.

— Уйди, зараза, задушишь!

Валерий заметался в поисках веревок. Через две минуты он вынырнул из ванной комнаты с мотком веревки в руках. Наконец, барахтающийся под весом доблестного защитника закона преступник был связан.

— Нож, — закричал напарник, — нож тащи, поострее.

Подмятый под напарника сатанист вытаращил глаза, но молчал, судорожно хватая ртом воздух. Огромный нож для резки мяса был тут же принесен из кухни. Сатанист зажмурился, а Валерий отрезал неиспользованный кусок веревки и принялся связывать руки за спиной лысого.

Напарник облегченно выпрямился.

— Молодец, — сказал он, протягивая руку Валерию.

— Валерий, — машинально сказал тот, пожимая протянутую руку.

— Костя, — так же машинально ответил тот, изо всех сил тряся руку Валерия. — Как ты вовремя, — сказал он обессилено. — Если бы не ты, они бы точно сбежали.

— Это я понял, — кивнул Валерий. — Те самые? — спросил он, кивая на связанных преступников.

— Не совсем — все еще отдуваясь, сказал Костя. — Подельники их. Они сатанинскую часть изображали. Как я их в отделение доставлю?! — посетовал он. — Этот, — кивнул он на участкового, — стоит тут, как китайский болванчик, без всякого толку.

Валерий удивленно уставился на участкового.

— Что это с ним?

— Гипноз, — пояснил Костя. — Вон тот лысый его загипнотизировал.

— Попрошу без оскорблений, — вдруг очнулся лысый. — Никакой я вам не лысый, а Григорий Иванович.

— Что не мешает тебе быть лысым, — заржал Костя. — Вот и познакомились.

— Пошли, — поднялся Валерий. — Помогу тебе отвезти их в отделение.

— Я с вами, — дернулся было Саша.

— Ни в коем разе, — замотал головой Костя. — Ты за детей отвечаешь, сиди тут. Заодно Михалычем попробуй заняться, — кивнул он на участкового. — Вдруг отомрет.

Когда Валерий и Костя увезли связанных сатанистов, Саша почувствовал, что не на шутку проголодался.

— Первым делом мы должны сделать — что? — обратился он к мальчишкам.

— Привести в чувство участкового, — отрапортовал не забывающий свой долг Владик. Саша почувствовал угрызения совести. Он про участкового забыл, как только за Костей захлопнулась дверь, и уважительно посмотрел на своего младшего двоюродного братца.

А братец в это время от души наслаждался беспомощным состоянием участкового. Поддался какому-то сатанисту, позволил себя загипнотизировать, — позор. Владик счел, что момент его торжества и отмщения за испытанные им унижения в доме Клеопатры Апполинариевны настал.

— Ну что, милиция? — развязно проговорил он, подойдя к участковому, который сейчас был похож на большого младенца — того и гляди, начнет пускать пузыри. — Налицо… — Владик, наконец, с наслаждением выговорил давно рвущееся с языка запретное слово. — Налицо, — повторил он, упиваясь своей безнаказанностью, — халатность при исполнении служебных обязанностей.

На лице Михалыча отразилась упорная работа мысли.

— Выехать на вызов без элементарных… — Владик сказал бы: «орудий задержания», если бы знал это выражение. Но поскольку он был всего лишь одиннадцатилетним ребенком, он сказал: — …без элементарных инструментов.

Лицо Михалыча выразило на этот раз неясное беспокойство.

— И первый раз, — продолжал Владик, — вы нам не поверили. Думали, что крысу…

Михалыч нахмурил брови.

— … что крысу просто так убили. Я ведь говорил…

— Заткнись, нахал очкастый! — вдруг заорал милиционер.

— Молодец, Владька! — восторженно закричал Саша. — Отмер. Это его слово «крыса», наверное, в чувство привело.

— Распустили пацанов! — орал Михалыч, будто его, наконец, прорвало. — Никакого уважения к милиции.