Сам я тоже сменил автомат на очки дополненной реальности, поднимая квадрокоптер под крышей и взлетая им всё выше и выше. Камера на коптере стояла приличная, с сорокократным приближением, так что я сначала рассмотрел общую картину, разглядывая с трудом шаркающие ручейки мертвяков, выползающих из казарм и оружейки и текущих в нашу сторону. Минута-другая и они все соберутся около нашего убежища. В принципе это даже неплохо, чем плотнее толпа, тем меньше осколков после взрыва пролетят мимо, с другой стороны, если у них получится выбить двери или добраться до окон…

Чтобы не думать об этой перспективе, я направил камеру на крышу с кактусами и с удивлением обнаружил, что птиц там уже нет. Зашарил камерой в поисках стаи и, обнаружив их, выругался, активировал сразу все четыре сброса на квадрокоптере, содрал с лица очки, хватая поставленный рядом дробовик.

— Готовься, — завопил я, — летят.

Впрочем, кричал я зря, их было уже и видно, и слышно невооруженным глазом и даже наполовину оглохшим от постоянных взрывов ухом. Каркая так громко и истошно, будто это были не вороны, а стая птеродактилей, увеличившиеся минимум вдвое черные туши быстро сокращали разделяющие нас расстояние. Фактически они подлетели на расстоянии поражения дробовика одновременно с рухнувшими с небес минами, летящими на встречу с толпой зомби, которых уже собралось больше сотни на площади перед нашим убежищем. То, что произошло дальше можно назвать или невероятной удачей или крайней неудачей, но думаю шанс произошедшего был один на миллиард. Мы Зубром содрогаясь от выстрелов, поливали подлетающую стаю крупный картечью, каким-то чудом попали по одной из летящих мин, что привело к её детонации. Взрыв прямо в центре стаи привёл к тому, что половина составляющих её особей испарилась, превратившись в брызги крови и комки разлетающихся во все стороны перьев, но и для нас этот взрыв не прошёл даром: пяток осколков ударил в бронежилет, один отлетел от каски, а пара ударила в висок и щёку, сдирая с неё кожу. Зубр тоже вскрикнул, но переполнявший нас адреналин на несколько мгновений отсрочил накатившую волну боли, позволяя продолжать действовать. Слава богам, произошедший взрыв подействовал на всю стаю, даже если кого-то не задело осколками, но взрывная волна и грохот ошеломили их, заставив часть просто упасть на землю, а часть разлететься в стороны и там бесцельно кружится, восстанавливая своё душевное равновесие.

Это дало нам немного времени чтобы прийти в себя. Я не стал хватать уже заряженный дробовик, воспользовавшись краткой заминкой в нестройных рядах противника, быстро защёлкал новыми патронами, одновременно наступая ногой на голову упавшей рядом птице, которая вдруг начала подавать признаки жизни. Клюв у неё был усеян тонкими мелкими зубами, как будто у какого-то древнего птерозавра, и мне совсем не хотелось почувствовать, как они впиваются в мою ляжку. Увенчанные серпообразными острейшими когтями лапы судорожно заскребли по рубероиду, а затем голова птицы треснула, но я на этом не успокоился, немного попрыгав на одной ножке, пока не получил новое сообщение о уничтожении очередного пернатого противника.

Тем временем остальные его сородичи сорганизовались, но что-то поняв своими не шибко сообразительными головами, не стали идти в лобовую, а поднявшись вверх поделились с нами только что съеденным, как в переваренном, так и непереваренном виде. Дерьмо и не переваренные пища хлынула вниз настоящим дождём, забрызгивая всю поверхность крыши и наполняя все окружающее тошнотворным запахом, от которого аж глаза начало резать. Я, повинуясь невнятному предчувствию успел поднять над собой щит, чью поверхность тут же разукрасило малоаппетитными останками, а вот Зубр, почему-то вцепившийся в свою воздуходувку, превратился в абстрактную картину из знаменитой серии «Грачи прилетели». Зато, когда остальные птицы ринулись вниз, я наконец-то понял, чем он весь день занимался.

Воздуходувка загудела, выплевывая из канистры облако бензиновой пыли, в которое тут же полетела активированная зажигалка. После этого полыхнуло так, что у меня волосы под шлемом скрутило от жара, хотя я находился в трёх метрах от напарника, представляю, что при этом почувствовал он. Впрочем, он не бросил своё изобретение, а подняв раструб окатил нападающих струёй пламени, лишь усилил напор воздуха, удлиняя пламя еще на пару метров, после чего поднял раструб вверх, направив на атакующую нас стаю. Не успевшие уклониться от огня птичьи туши вспыхивали, превращаясь в живые факелы. Правда продолжалось всё это недолго, оказалось, что работать огнемётом стреляя вверх — это очень нехорошая идея. Несколько секунд пламя десятиметровой струёй бодро качалось из стороны в сторону, уничтожая противника, а затем не успевшие сгореть капли топлива начали дождём литься вниз, прямо на неразумного пиротехника. В этот раз Зубру пришлось отступить, вырубая свой агрегат и прикрываясь щитом отбегать в сторону, но за эти несколько секунд процентов девяносто стаи было обезврежено. Они в большинстве своём ещё были живы, но уже не представляли для нас угрозы. Оставшиеся в живых и не затронутые файер-шоу птички, сложив крылья рухнули вниз, целясь мне прямо в лицо, и я снова с удовольствием поднял щит, в последний момент возводя между нами, пусть и слегка запятнанную гуано, но всё ещё такую же непреодолимую преграду. Нужно было видеть с каким видом эти неощипанные курицы врезались в прозрачный щит, ломая шеи, сминаясь, и теряя перья поломанными тушками падали мне под ноги.

Меня от жёстких ударов тоже не слабо сотрясло так, что позвоночник пару раз хрустнул, будто у восьмидесятилетнего старика, однако это было моей наименьший из забот на данный момент: изобретение Зуба с такой лёгкостью помогшее нам расправиться с полусотней противников, с такой же лёгкостью сделала нашу ситуацию из приемлемой в совершенно критическую. Водопад не догоревшего топлива, рухнувший на крышу пусть и не быстро, но уверенно поджог и покрывающий крышу рубероид и слой смолы, которым были пролиты швы, которые воспламенились жарким огнём и чадящим чёрным дымом. Но и это было бы не так страшно, если бы часть топлива не попала на деревянный ящик, с хранящимися там минами для квадрокоптера. Я рукавом смахнул заливающую глаз кровь и завопил:

— Зубр, Кулибин ты недоделанный, валим, валим отсюда, сейчас тут все гвизданет!

И сам последовав своему совету рванул к распахнутому люку, пинком сбросил разложенное около него оружие вниз и прыгнул сам, быстро скатываясь по лестнице на второй этаж и еле успел отскочить в сторону, чтобы не получить по голове пулемётом и трубой РПГ, сам Зубр каким-то чудом сумел утащить свою долбаную ветродувку, превращенную в огнемёт и пол-ящика зарядов для РПГ. Я грязно выматерился, но ящик принял, как и свалившегося вслед за этим на меня Зубра. Нам понадобилось несколько драгоценных секунд и два десятка ругательств, чтобы расплестись из получившегося клубка, развалившись в стороны и схватив всё, что под руку попадется, рвануть к лестнице на первый этаж. И мы на неё почти добрались, когда наверху рвануло. Всё здание сотряслось и часть крыши провалилась, заволакивая всё вокруг непроглядным туманом из взвеси цементной пыли и дыма от горящей кровли. Второй этаж забитый старыми ящиками и мебелью тут же занялся жарким огнём, добавляя к и так не больно чистой атмосфере помещения новые клубы дыма.

Вместе с обломками крыши, песком и пылью, нам на голову посыпались десятки сообщений об уничтоженном противнике, и о получении пятого уровня, но сейчас меня этого волновало мало.

— Давай, давай, давай! — Я подтолкнул Зубра к лестнице и сам бросился за ним, стараясь побыстрее спуститься вниз подальше от начавший быстро раскаляться атмосферы.

Здесь на первом этаже чистого кислорода осталось еще в достаточном количестве, чтобы хотя бы на время пригасить инстинкты, толкающие меня на то, чтобы свалить, как можно быстрее от разгорающегося пожара, и хотя бы на несколько мгновений включить мозг. Судя по сообщениям от взрывов трех долетевших до земли мин, на вечное упокоение отправилось всего пятнадцать мертвецов, значит там за дверью их ещё больше сотни, впрочем, квадрокоптер ещё висит где-то там высоко в небе, и мы можем оценить обстановку своими глазами. Я чуть не хлопнул в себя ладонью по лбу, вспомнив это, но вместо этого аккуратно спустил передвинутые туда очки дополненной реальности, обозревая открывающийся с квадрокоптера вид. Управлять квадрокоптером я не мог, так как пульт остался на крыше и скорее всего сейчас догорает, превращаясь в растёкшуюся лужицу пластмассы, но оттуда было хорошо видно, что зомби не совсем тупые и сосредоточились около дверей и окон долбясь об них своими телами. Впрочем, это мы и так слышали: треск ломаемых дверей и звон разбитых окон доносился отовсюду. Я поймал себя на мысли, что очень бы хотел сейчас оказаться в нашей хорошо защищённой и уютной оружейке, но там на крышу было не выбраться, а воевать мы собирались именно с нее, пока огненный дождь и зарождающийся пожар не порушил все наши планы. Теперь же надо прорываться отсюда, пока мы не задохнулись во все больше сгущающемся дыму. Готовясь к сегодняшнему дню, мы подготовили путь отступления с крыши в виде каната, протянутого на полсотни метров от нашего временного убежища через дорогу к зарослям кустов, которые должны были смягчить наше приземление, но сейчас этот путь стал недоступен. Подвал здесь был, но выхода на улицу из него не было, так что он тоже отпадает, надо выбирать одно из окон и уматывать через него. Этот путь отхода тоже у нас был запланирован: там был припаркован прицеп, в котором лежало все наше не понадобившееся на крыше оборудование и запряженный в прицеп Тузик, полностью заряженный и готовый к отступлению не только от здания, где мы засели, но и из этой локации, вот только сейчас около него тусовалось слишком много оживших мертвецов, и что с ними делать не очень ясно.