Нина поддержала мать: она слышала разговоры о Париже, шикарном городе, где круглый год публика ходила по театрам и ресторанам, дефилировала по бульварам в модных нарядах. Другим детям было слишком мало лет, чтобы влиять на решения старших, а вот Нина уже имела право голоса. Осознавая явные способности дочери, Франческа надеялась, что та сможет найти хорошее место в ателье или магазине, где потребуется не только продавать, но и шить. В течение нескольких месяцев семья никак не приходила к согласию, а Франческе не хватало силы духа сломить сопротивление старшей дочери. Просто оставить ее в Монако одну даже не приходило в голову: в дружной итальянской семье так не поступают, нельзя бросать члена семьи на произвол судьбы.

Неожиданно одно несчастливое событие подтолкнуло старшую дочь к тому, чтобы резко изменить свое мнение: ее бросил возлюбленный. И если она ради молодого человека не желала ехать в не такой уж далекий Париж, то он уехал куда дальше – в Аргентину. Он оправдывался, извинялся, обещал ей оттуда писать, но сердце девушки было разбито.

– Я согласна ехать в Париж! – сказала она матери.

Монако теперь оставалось историей, овеянной грустью и печалью.

До конца сезона три женщины Ниелли продолжали работать в Монте-Карло. Они всем говорили о планах покорить Париж, и вскоре знакомые итальянцы нашли им место в столичном галантерейном магазине. Они срочно упаковали вещи, девочки пролили слезы на плечах у подруг, соседи помогли добраться до вокзала. Заканчивался 1897 год. Начиналась новая жизнь.

После приезда в Париж в магазин пошли работать Франческа, старшая сестра Нины, и младшая – двенадцатилетняя Адельгиза. Обычно девочки помладше занимались упаковкой товаров, мелким ремонтом и разносили заказы. Взяли их туда «по знакомству»: итальянцы всегда старались держаться вместе. Но дело, конечно, было не только в национальности. Ниелли отличались трудолюбием и обладали нужными для работы навыками. К большому городу они привыкали постепенно, однако времени на прогулки и не оставалось. График походил на тот, что выработался в Монако после смерти главы семейства: работа допоздна, потом домой. Редкие выходные – в семье, за дружным столом или с друзьями, такими же итальянскими семьями, где говорили на родном языке и понимали друг друга с полуслова.

Нина сразу решила идти в ателье. Конечно, на большие заработки рассчитывать не приходилось, но главное, считала она, – это бесценный опыт работы в крупном успешном заведении, где имелась возможность учиться дальше и продвигаться по службе. Если повезет, конечно. Сначала ее взяли подручной швеей. У французов это называется petite main – дословно: «маленькая рука», эта должность существует по сей день, потому что вся мелкая работа выполняется в ателье именно этими «маленькими ручками». Они пришивают петельки, пуговицы, гладят… Перед показом модели подручные швеи часто работают по двадцать четыре часа в сутки. Однако, несмотря на низкий статус в иерархии, это уже первый уровень профессионалов, занимающихся пошивом одежды в крупном ателье.

«Наши руки – это наши глаза. Если вы не можете чувствовать руками, видеть руками, то вы не видите, не чувствуете, что делаете. Вы должны искренне любить шить… Самый большой стресс – это успеть все вовремя. Часто меняется время примерки, и подручным швеям приходится бегать с отрезами ткани, утюжить и пришивать мелкие детали еще быстрее. Нас не видно на подиуме, но от нас зависит весь процесс», – это мнение современной подручной швеи, работающей на фирме «Кристиан Диор». Имена этих работниц даже не упоминаются – их много. Они сидят, склонившись над столами, и выполняют каждая свою мелкую, кропотливую работу, которая, несмотря на все технологические новшества, не сильно отличается от той, что выполняла Нина Риччи в свои юные годы, и в домах высокой моды по сей день делается вручную.

Подручные швеи часто работают в одном ателье многие годы, особенно это касается известных модных брендов. Их мастерство ценят, и замену им найти не так-то просто. Для этой работы требуется перфекционизм и безумное терпение. Кроме того, без опыта сложно добиться высокого качества: ткани бывают разные и очень капризные – руку надо набить в прямом смысле слова. Сначала подручной доверяют простые вещи, среди которых юбки и брюки. Следующим этапом может быть жакет или пиджак. Некоторые остаются на этой должности десятилетиями, оттачивая мастерство и не желая менять специализацию. Им всегда интересно, как будет выглядеть модель в итоге, потому что подручные часто видят лишь детали одежды.

В настоящее время Профсоюзная палата парижской высокой моды насчитывает шестнадцать домов моды, которые являются ее членами. Всего в них занято две тысячи двести подручных швей. Многие из них передают свое мастерство по наследству, оставаясь верными одному дому на протяжении двух-трех поколений. Они умеют кроить, вышивать, украшать одежду всевозможными способами – пайетками, стразами, бусинами, настоящими цветами и перьями (цветы с самого начала стали «коньком» Нины, ее истинным призванием). Тем не менее количество подручных с годами уменьшается, как уменьшается и количество домов высокой моды: если в 1946 году во Франции их насчитывалось сто шесть, то сейчас осталось гораздо меньше. А именно эти дома дают работу основной массе подручных.

Работа подручной швеи сильно изменилась уже в 1970-х, когда профсоюзы отстояли ряд законов, призванных облегчить их труд. Но в то время, когда начинала работать Нина, он часто походил на рабский. Работницы сидели в скудно освещенном помещении, часто в большом подвале или мансарде, хотя их работа требовала света. За ними следила «надзирательница», которая имела право отпустить на обед или домой. Волосы было принято убирать в гладкую прическу, собирая их сзади в пучок. Носили они коричневые юбки и белые блузки с высоким воротником и закатанными рукавами, а сверху фартуки. Разговоры не поощрялись. А если что-то необходимо спросить – спрашивали шепотом. Вход для служащих, конечно, был отдельный от того, которым пользовались клиенты. В то время вообще не было принято показывать заказчикам подручных. Это в 2016 году Карл Лагерфельд предпринял невиданную акцию: на показе мод вывел petite main на подиум, а на каждый наряд велел прицепить бирки с указанием имен и фамилий тех, кто вложил в него столько усилий – отглаживал детали, кроил, пришивал блестки, прилаживал цветы с перьями или вышивал сложный узор…