– Значит, судьба.
– Задорожный отложил в сторону ложку, глубоко вздохнул и перевел взгляд на Вышеславцева.
– Господин полковник, разрешите камень с души снять?

– Тяжел камень?

– Вам судить.
– Задорожный отвел в сторону глаза - Виноват я, господин полковник, я ведь еще третьего дня решил на Дон уйти, когда вы меня в разъезд дослали.

– А чего ж вернулись?

– На красных наскочили и, значит, чтобы вас преупредить, пошли обратно.

– Совесть заела?

– До сих пор мучает.

– Спасибо, есаул. Это самый большой подвиг из всех, что вы совершили. Вышеславцев обогнул стол и крепко пожал Задорожному руку.
– Счастливо добраться!

– Спасибо.
– Задорожпый натянул шинель, козырнул Крымову, Феде, приложив ладонь к сердцу, поклонился хозяйке, низко, в пояс, глянул на иконку, вспомнив, что забыл перекреститься, махнул рукой и вышел

– Лихой казак, а башку потеряет, - бросил ому вслед Крымов.
– Жалко!

– Собирайтесь!
– жестко и неожиданно проговорил Вышеславцев, взглянул на часы и, чтобы как-то смягчить эту жесткость, добавил: - У меня дело.

– Дело?
– удивился Крымов.

– И довольно важное. У вас запасные лошади есть?

– Если махновцы не увели.

– А где они стоят?

– У поповского дома.

Вышеславцев выходил последним, и Настя, поймав его за рукав шинели, быстро, шепотом спросила:

– Вы скоро?

– Скоро.
– Он наклонился и крепко поцеловал ее

губы.
– Спасибо тебе за все!

Гулко хлопнула дверь. Настя поежилась, вернулась к столу и, обхватив себя руками за плечи, долго смотрела на желтый язычок керосиновой лампы. Он медленно угасал. Она прибавила огня, по стенам заплясали тревожные тени. Тревога отразилась и в ее глазах. Он осмотрелась, словно бы желая убедиться, что все предметы стоят на своих местах, ничего не пропало, не сдвинулось.

С печки спрыгнула кошка, тоже подозрительно осмотрелась, жалобно мяукнула и прижалась к ее ногам.

– Ты чего?
– спросила Настя.
– Жрать хочешь?
– И бросила ей небольшой кусочек свинины. Кошка снова мяукнула. На этот раз громко, испуганно. Настя цыкнули

на нее и принялась убирать со стола. Под руку попалао недопитая бутылка водки.

– Дед, выпить желаешь?

Обычно па такой призыв дед отзывался моментально.На этот раз промолчал.

– Значит, желаешь, - сказала Настя, наполнила стакан, прошла к печке и, откинув занавеску, тронула деда за рукав.
– Вставай, черт старый!

Старый не шевелился. Настя взяла его руку и вскрикнула - рука была твердая, как дерево, и холодная... Настя отшатнулась, выронила стакан и, упав на скамейку, завыла. Не столь по деду, сколь в предчувствии новой, непоправимой беды.

– Да храни тебя бог!
– Вышеславцев перекрестил Крымова, всмотрелся в его правильные, строгие черты уставшего лица и неожиданно обнял.
– Береги себя!

– И вы постарайтесь...
– сказал Крымов, отставил ногу и сделал вид, что рассматривает носок своего до блеска надраенного сапога.
– Я вас всегда с полуслова

понимал, а сейчас, как ни ломаю голову...

– Тайны от объяснения тускнеют, - остановил его Вышеславцев.
– Успеха тебе! Думаю, 3автра в Новороссийске будешь... Ну давай!

Крымов вскочил в седло.

– За мной, по двое, рысью... марш!

Через несколько минут полк, с которым Вышеславцев

прошел сотни верст, с которым познал славу и горечь поражений, скрылся в снежной круговерти. Все! Теперь он абсолютно свободен! Некого послать ни в бой, ни к чертовой матери! Полковник надвинул на лоб фуражку, похлопал по холке коня, прислушался.

– Гуляют, однако, - сказал сдержанно.

– Масленица, - пожал плечами Федя.

– Это хорошо.
– Вышеславцев поставил ногу в стремя.
– Ломик пе потерял?

– Да здеся!
– Федя тихо выругался. Он никак не мог сообразить, для чего Вышеславцеву потребовался ломик, который он прихватил в сенях у Насти, а потому злился и беспрерывно ворчал.

– Это хорошо, - повторил Вышеславцев.
– Трогай за мной!

Они выехали за околицу, свернули направо и огороди вернулись к поповскому дому. Спешились.

– За конюшней - сарай, - сказал Вышеславцев.

и пленные сидят. Знаешь?

– Да как пе знать, когда меня самого туда чуть не засадили.

– Глянь, нет ли там часового...

Федя изумился.

– Вы что, красноперых хотите выпустить?

Вышеславцевым вдруг овладело сомнение. А что, если Федя откажется выполнить его приказ?

– Там Дольников сидит, наш ротный... Соображаешь?

Федя вернулся через несколько минут.

– Никого! Пьянствуют они!

– Замок крепкий?