— Который хочет залезть ей в трусы? — продолжает пилот.

Я ошарашенно замираю.

— Следи за базаром! — огрызается механик.

— Да почему ты постоянно ее защищаешь? — и не думает униматься Воллер. — Мы толком даже и не команда. Нас всех просто угораздило получить дерьмовое назначение на последнюю смену. — Он с нескрываемым отвращением смотрит на меня. Судя по всему, я — составляющая упомянутой «дерьмовости». — Ну кто, нахрен, по собственной воле попрется в эту пустыню?

На самом деле, пилот прав. При нормальных обстоятельствах подобная миссия растягивается месяцев на восемнадцать, а то и больше. Без перерывов, колоний поблизости и возможности поспать в собственной постели. Желающих отправиться на самую окраину комсети — секторы с L52 по К147 — не бывает.

Разумеется, кроме меня.

Я попросилась сюда, когда восемь лет назад дослужилась до капитана, и «Верукс» только рад был сбагрить мне проблемный участок. Полагаю, данное обстоятельство отразилось на моей репутации, зато здесь больше свободы. Никто за тобой не надзирает, и обычно на каждую смену подбирается новая команда, что меня всецело устраивает. В район L-K добровольно просятся крайне редко, не соблазняясь даже высокими премиями.

И особенно на этот раз. Поскольку это последняя смена, длится она еще дольше обычного. Двадцать шесть месяцев с лишним финальных проверок и мелких доработок. Последние человеческие руки прикасаются к маякам, прежде чем их сменят роботы.

Кейн согласился на этот полет только из-за денег. Воллер оказался зачислен в команду по умолчанию — все сектора получше разобрали пилоты без приклеенной самодовольной ухмылки и предположительного расстройства личности. Лурдес — просто новичок, только закончила стажировку и потому работает там, куда направит корпорация. Что до Ниса… Хм, Нис есть Нис. Ему плевать, в каком мы секторе, пока у него есть доступ к Форуму.

— Веди себя прилично! — отчеканивает Кейн, протискиваясь мимо меня и нависая над Воллером. — Капитан здесь не ты!

— А вот это, пожалуй, ошибка, — дерзко отвечает Воллер и переводит взгляд на меня, подначивая отреагировать.

Мне следует вмешаться, пресечь склоку, пока она не переросла в драку. Кейн прав, капитан здесь я — теоретически. По крайней мере, еще на какое-то время. Однако мне и слова из себя не выдавить. Словно я потратила свои последние силы на то, чтобы не отстегнуться от троса, и теперь и пальцем пошевелить не в состоянии. Да и потом, зачем?

— Эй! — вопит Лурдес, наконец-то привлекая наше внимание. — Я говорю, кажется, я что-то поймала!

Помедлив секунду, Кейн делает шаг назад и встает рядом со мной, однако лицо его по-прежнему залито краской гнева. Если вовлечен он, верх берут, как правило, холодные головы — его то есть. Как правило.

По своему опыту мне известно, что к концу смены напряжение неизменно зашкаливает, однако эти двое готовы были перегрызть друг другу глотки едва ли не с того момента, как взошли вместе со мной на борт в начале миссии. Пускай Кейн и отвечает за двигатель и функционирование ЛИНА, но управляет кораблем Воллер. Они постоянно препираются — ответственный за тело и ответственный за мозг.

— О, прекрасно, — обращается пилот к Лурдес, приглаживая ладонью свою измятую футболку с надписью «Е**ть», с показывающим язык смайликом. Уж не знаю, приглашение это или просто мат. Зная Воллера, скорее всего, и то и другое. — Ты справляешься со своей работой. Теперь-то можно убраться отсюда?

Девушка пропускает его сарказм мимо ушей:

— Это автоматический сигнал бедствия. Кажется. Типа радиобуя R-5.

К моему собственному удивлению, во мне просыпается вялый интерес.

— Что, здесь?

Здесь ничего и никого нет. Все исследовательские суда «Верукса» должны находиться далеко за пределами досягаемости, будь сеть хоть трижды модифицирована. Если только одно из них не вернулось с опережением графика.

— Только он какой-то странный. Ни тебе названия корабля, ни индивидуального сообщения, вообще никаких данных. Только координаты и запрограммированный сигнал SOS. Причем передается не по каналу экстренной связи. — Лурдес задумывается. — Во всяком случае, не по тому, которым мы пользуемся сейчас.

Она нахмуривается, поворачивается в кресле и берет планшет, и вот ее пальцы уже бегают по экрану, отстукивая запрос.

— Да это всею лишь эхо. Старые данные. Наверно, как-то связано с заменой оборудования на новое, — со скучающим видом изрекает Воллер.

— Нис? — спрашиваю я в пустоту. — Ты слушаешь?

Всею лишь через двое суток после начала смены я сообразила, что мой выдающийся, но крайне необщительный системщик настроил каналы внутренней связи на мостике и в каютах общего пользования оставаться открытыми, причем постоянно. Таким образом, он всегда может слышать происходящее, даже если и отмалчивается.