Но что до этого жалким трубадурам крови, смерти и голода? Они дудят все в одну волынку:

– Углубление революции…

Жалкие дети бессолнечного подполья!

Вечерняя газета. 1922. 30 мая.

Итак, сегодня, как извещают газеты, приезжает генерал Дитерихс. Ему навстречу выехала делегация, не столько, конечно, для почёта, сколько «для информации». А свойство информации этой предвидится таким, что имеющий дать её В.Ф.Иванов – будет немало смущён.

В самом деле, генерала с боевым именем и с Омским стажем приглашают для занятия поста Председателя правительства люди, которые ради весьма проблематического Народного собрания сделали нелепую попытку скинуть законное, ими же самими выдвинутое правительство. Если телеграммы в Харбин и звучали весьма торжественно, приглашая на сей пост ради спасения национального дела и для борьбы с большевиками, то тут окажется, что генерал Дитерихс должен будет разрешить довольно сложную проблему о революционном устранении Временного Приамурского правительства.

К этому, уверены мы, он не готов, и потому на станции Пограничная он будет весьма озадачен таким положением. Кроме того, разве у него не может появиться мысли о том, что и его могут, при случае, также попытаться скинуть, если он не будет удовлетворять стоящую тесной толпой придворную камарилью.

Кроме этого, генерал Дитерихс, как человек, чрезвычайно дорожащий своим именем, должен опасаться, как бы не очутиться в смешном положении при теперешнем «недовороте».

Ведь не будет же он сидеть в штабе III корпуса и диктовать оттуда свои летучки, предлагающие гражданам немедленно низвергнуть ненавистное «меркуловское» правительство.

Положение, в котором очутится генерал Дитерихс по приезде сюда, – будет чрезвычайно тяжело для него. Ведь надо иметь в виду, что более 80 % лояльного населения против действий Нарсоба. Ведь генерал Дитерихс не так легко поддаётся влиянию окружающей среды, как генерал Молчанов.

Во всяком случае, мы перед чреватым последствиями развитием этой фарсы.

Вечерняя газета. 1922. 7 июня.

По улицам несутся автомобили. Горит казённый бензин. Из автомобилей разного звания военные люди разбрасывают прокламации. Ярость чувствуется в этих строках о «вкрадчивом льстивом голосе». Нелепы обвинения в некрасивом лице. И чувствуется в этих спутанных строках, что вот-вот яростная рука возьмётся за оружие.

Кто они, эти люди? Нет подписей под листовками, печатающимися на казённый счёт в казённых типографиях. Правда, та сторона как-то ушла в подполье.

Но когда та же «Вечерняя Газета» выходила из подполья, невзирая на запрещения оголтелых нарсобщиков, всё-таки под ней стояла подпись, как подпись стояла всё время под газетой «Слово», как подпись стояла под газетой «Русское Приморье».

Кто они, эти люди? Раз они не хотят, чтобы их знали, раз они хотят, чтобы ядовито демагогические статьи из «Нашего Голоса» развращали и разваливали и армию, и народ анонимно, – пусть будет так.

Мы их не назовём.

Но они и сами себя назвать не могут. Ибо как только они подпишутся под яростными, полными крови строками своими, то строки эти потеряют силу, а нам откроются самые уязвимые места для ударов. Ибо подписи их, за малыми исключениями, не подтвердили бы незапятнанности их имени.

Они вскрывают закулисную сторону деятельности правительства. Поверьте на слово, мы столько документально знаем об авторах строк этих, что только уважение к русскому делу и категорическое запрещение совести – не губить его, вынося на улицу грязное бельё, налагает печать на наш рот и удерживает нашу руку.

Во всяком случае, мы ждём Земского Собора, где вопросы эти будут поставлены не перед улицей, гогочущей, как гоготала она вокруг Распутина, а перед людьми опыта и разума. И там люди эти разберут, кто прав, кто виноват.

Но они не ограничиваются только «разоблачениями». Самая гнусная клевета исходит из их ничем не сдерживаемых уст.

Большевики не могли бы больше портить национальное дело, нежели портят эти люди, в ярости своей не останавливающиеся ни перед чем.

Отвечать клеветою на клевету мы тоже не можем. Да и невозможно превзойти её, хотя бы в виде «Новостей Дня». Наоборот. Мы отдаём должное и армии, и её вождям, вполне доказавшим свою доблесть на полях битв и не раз кровью запечатлевшим свой подвиг.

Но, несмотря на всё уважение наше к военным деятелям, мы прямо говорим им: вспомните – не проповеди, а слова Крылова. Пора же понять то, что учили мы в детстве:

Поэтому мы всегда будем против военной диктатуры, ибо на нашей практике она ничего не давала, кроме сверкающих на автомобилях погон, ничем не оправдываемой авторитарности, полной безответственности и печальных результатов.