— Значит, ты просто... уходишь? — спрашиваю я. — Вот так просто?

— Что? Злишься, что я перехватываю твой ход?

Я сглатываю. Этот удар попал в цель.

— Да ладно, — говорю я тихо. — Это нечестно.

Я чувствую себя... уязвленным. Потому что действительно думал, что мы к чему-то пришли. Не то чтобы я знал, к чему. И не похоже, что мы могли бы куда-то пойти вместе. Но, по крайней мере, я думал, что мы пришли к пониманию. Может быть, даже ползем к тому труднодостижимому месту, где мы скорее прощаем друг друга, чем просто забываем.

Хотя, чем больше времени я провожу с ней, тем больше понимаю, что никогда не забывал. Не совсем.

— Где, черт возьми, наш новый Uber? — Кэтрин поднимает руку, чтобы прикрыть глаза от яркого солнца, и щурится на дорогу. Она явно намеренно избегает смотреть в мою сторону, и я наконец решаю, что с меня хватит.

— Эй, Кейтс. Поговори со мной.

— О чем?

— О том, о чем ты думаешь! О чувствах! Я думал, мы... ну, ты знаешь.

— Нет, я не знаю. Ты думал, что мы что, Том? — говорит она, наконец повернувшись ко мне лицом, но ее взгляд отстранений. — Двое бывших, которые едва терпят друг друга? Верно подмечено.

Я качаю головой.

— Ты отступаешь. Почему?

Вместо ответа она указывает вдаль.

— Чрезвычайная необходимость требует, чтобы я отправилась исследовать ту строительную зону и посмотреть, насколько отвратительны туалеты. Если наш Uber приедет, не позволяй машине уехать без меня.

— Ничего не обещаю, — бормочу я.

Кэтрин направляется к туалету, разведя руки в стороны для равновесия, и, поскальзываясь, уходит от меня

Я поворачиваюсь обратно к дороге. Раздраженный. На нее. На себя. На ситуацию. А главное, я даже не могу понять, почему так зол. Еще вчера я бы ухватился за возможностью свалить ее на Айрин.

Но вчера я не знал, что причинил ей боль. И не понимал, что скучал по ней.

Кэтрин, садящаяся в самолет до Бостона, это конец для нас, и мы оба это знаем.

Если бы мы оба были одиноки или даже оба счастливы в браке, был бы шанс, очень маленький шанс, что в будущем мы могли бы поддерживать дружеские отношения.

Но недавно обручившийся мужчина не поддерживает связь со своей одинокой, привлекательной бывшей женой...

Привлекательной? Когда это описание Кэтрин снова стало актуальным?

Я достаю из кармана телефон и перезваниваю Лоло. Она берет трубку на первом же гудке.

— Привет, наконец-то! Счастливого сочельника.

— Счастливого сочельника. Как там дела?

— Хорошо. Замечательно. Будет еще лучше, когда ты приедешь. — Пауза. — Пожалуйста, скажи, что ты приедешь.

— Конечно, все в порядке. Плохая погода миновала, мы улетаем. Я буду там к ужину.

— Я? — спрашивает она. — Никаких «мы»?

— Нет. — Я заставляю себя говорить бодрым тоном. — Планы изменились. Кэтрин отправляется в Бостон.

— О, фантастика! — Голос Лоло звучит наиболее искренне счастливо с начала этого кошмара. — У нее там есть родственники, которые могут принять ее?

Принять ее?

Я делаю паузу.

— Нет. Никакой семьи. Просто... она что-то придумала.

— Ну, это невероятно. — Ло просто в восторге. — Теперь мы сможем отпраздновать Рождество как следует, так, как планировали.

— Конечно. — Мой голос теперь ровный. — Мои обязанности доброго самаритянина официально позади. — Я слышу стук, когда Кэтрин выходит из туалета. — Мне нужно идти. Я позвоню тебе, как только приземлюсь.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — автоматически отвечаю я, завершая разговор. Кладу телефон в сумку, а не в карман, как обычно, чтобы избежать того, что, как я ожидаю, станет безостановочным шквалом сообщений от моей семьи, когда они начнут просыпаться.

Кэтрин, шаркая по снегу, возвращается ко мне.

— Том! Смотри!

Она указывает жестом на дорогу, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть черный седан, ползущий к нам.

Кэтрин отчаянно и без всякой необходимости машет рукой, пока машина не останавливается рядом с нами. Тонированные стекла не позволяют мне разглядеть лицо водителя, и я надеюсь, что у Кэтрин не случится очередного припадка с серийным убийцей, но она просто берет свой чемодан и идет к багажнику. Я делаю то же самое.

Мы оба стоим на месте, но багажник остается закрытым.

— Хм, — говорит Кэтрин. — Эй?

— Может, это его первый день? — тихо говорю я.

— Эй! — зовет Кэтрин. Гораздо менее тихо.

Багажник открывается, и Кэтрин тут же наклоняется вперед, чтобы внимательно его осмотреть.

— Что ты ищешь? — спрашиваю я.

— Мешок для трупов. Отбеливатель.

— О, боже, только не это снова. — Я хватаю оба наших чемодана и запихиваю их в багажник, прежде чем она успевает придумать какую-нибудь причину, по которой мы должны оставаться на морозе, а не садиться в теплую машину.