Я вздохнул, натянул так называемую обезличивающую маску и повертел головой из стороны в сторону.

— Ваше любопытство удовлетворено, господа?

Судя по лицам, в этом аспекте свое любопытство господа удовлетворили и уже начали задавать следующие вопросы, но ответить на них у меня не получилось: на выручку пришел родитель.

— Достаточно, господа! — нахмурился он. — Мой отец уже сказал, что способности Алексея являются государственной тайной. Давайте не будем ссориться на ровном месте, тем более вам уже и так сегодня показали на примере господина Кузьмина даже больше, чем хотели.

Вновь обиженные лица и раздраженные реплики, что русские опять ото всех что-то скрывают. Тем не менее я наконец сумел вырваться из крайне токсичного и провокационного окружения и направился к своим друзьям.

Первым делом поинтересовался самочувствием каждого из них. Слава Богу, ни у кого признаков «аллергической реакции» на ментальное воздействие не проявилось: все чувствовали себя нормально, если нормой можно было назвать общую слабость, головную боль и легкое подташнивание. Заверив всех, что к вечеру указанные симптомы обязательно пропадут, я отправился к Коле с Сашей, продолжавшим находиться под наблюдением своих родителей. Братья уже отошли и чувствовали себя достаточно бодрыми — оказалось, что Ваня Кузьмин слегка их подлечил.

Довольно скоро все это мероприятие превратилось в обычную светскую тусовку, на которые в Монако и Ницце я насмотрелся уже достаточно. Пока короли с императорами и их наследники разбивались на компании по интересам, я решил кое-что выяснить у уважаемого господина Кузьмина:

— Ваня, я так понимаю, все это представление было согласовано с государем?

— Конечно, — с довольным видом улыбнулся он. — Как по мне, получилось очень даже неплохо: теперь у самых влиятельных правящих родов мира будет о чем подумать! И подумать очень крепко, царевич, потому что эти русские показали явно не все, на что они способны. Короче, в рядах потенциального противника царит хаос и неопределенность, а мы под шумок спокойно обделываем свои дела и доминируем на переговорных площадках.

— Не могу не согласиться, — кивнул я, несколько обалдев от таких цветастых формулировок колдуна. — Подумать они, конечно, подумают, но вряд ли твое выступление их остановит от привычных телодвижений.

Ванюша хмыкнул.

— Я приказ государя выполнил, задел на будущее как мог обеспечил, а об остальном пусть старшие Романовы думают.

Закончив с Кузьминым, я отдельно переговорил с Еленой Панцулаей.

— Леночка, ты была просто великолепна! — заявил я смущавшейся девушке. — У тебя явный талант! Хочешь, я переговорю с Иваном Олеговичем и он с тобой позанимается отдельно?

Сначала Елена явно испугалась, но потом взяла себя в руки:

— А это возможно?

— Конечно возможно. Вернемся на родину, сдадим сессию и вновь вернемся к этому вопросу. Договорились?

— Договорились.

Следующим у меня был Сашка Петров, который моего восторга по поводу его фееричного выступления совсем не разделял.

— Лешка, — нахмурился он, — у меня тут под шумок некоторые несознательные личности из нашей компании вообще начали требовать выдать весь список того, что входило в нашу с тобой спецподготовку! Вообще все в кучу собрали: и управление разными видами военной и гражданской техники, и ножевой бой, и сопротивление ментальному воздействию! А я ведь знаю, что дядька Иван мне просто поддался!

— С чего ты взял? — сделал я удивленный вид. — Талантливый человек талантлив во всем! Слышал такое выражение?

— Слышал, но ко мне это не относится, — буркнул он. — У меня же со стихиями вообще беда, даже Прохор с этим ничего поделать не мог.

— Наладится, — отмахнулся я. — Если помнишь, у меня тоже со стихиями не шло, а сейчас вроде норм. Вот и у тебя со временем все придет.

— Будем надеяться…

А вот Соня, не показавшая на учениях ничего выдающегося, меня для «интимного разговора» отвела в сторонку сама.

— Алексей, я в шоке! — со строгим видом заявила мне девушка. — Я, конечно, подозревала, что колдуны могут проделывать такие штуки, но когда увидела своими глазами!.. — Ее красивое личико озарилось милой улыбкой. — А ты так можешь, как господин Кузьмин? — И она тут же продолжила: — Только не ври мне!

И опять у меня сложилось впечатление, что эта юная красавица меня видит насквозь. Пришлось говорить своей будущей невесте правду:

— Могу.

— А мне покажешь?

И столько было в голосе Сони детской надежды и скрытого восторга, что пришлось пообещать:

— Покажу. Только ты мне должна кое-что пообещать.

— Все что угодно! — с готовностью закивала она.

Я вздохнул:

— Не будешь потом меня бояться?

Она помотала милой блондинистой головкой:

— Не-а! — И тут же привела неоспоримые, по ее мнению, аргументы: — Тебя же твои русские подружки не боятся, хотя вам многое пришлось пережить вместе. Еще и казнь эта, где ты живых людей на кол сажал. Что ты мне можешь показать такого, после чего я буду тебя бояться еще больше?