— Сильвия — гишпанка.

— Значит, у них осталась только одна одаренная ранга императрица, -удовлетворенно кивнула мама. — Что ж, думаю, теперь мы впереди всего мира по сильнейшим одаренным.

— Нам это чем-то грозит? –поинтересовался я.

— Кроме зависти, ничем. Нет, гадить по-маленькому будут, конечно — такая уж у европейцев натура, но что-то серьезное предъявить не смогут. Сейчас главная сила, кроме нас, осталась у ханьцев и пиндосов. Если ты возьмешь себе Линь и Ангелину, то даже гадить побоятся.

— То есть, теперь мы самые крутые, и я могу запросто зайти, например, к прусакам во дворец и шлепнуть по заднице императрицу?

— Можешь. У них, кстати, одна одаренная осталась еще. Ну, и у бахренцев две. И собственно, на этом все.

— А у ханьцев?

— Было две, но недавно одна умерла. Нет, ничего такого — просто от старости лекарства еще не придумали, а маги смертны, как и все остальные.

— Ну, не знаю, — протянул я задумчиво. — Как по мне, ты будешь жить очень долго. Жизненные силы я тебе восстановил, так что по внутреннему состоянию организм твой сейчас соответствует девушке лет восемнадцати. Раз в пару лет омолаживающие процедуры, если использовать сильную магию, или раз в десять — и вполне проживешь лет триста, а может, и больше.

— Ты сейчас так шутишь, да? –посмотрела она на меня серьезно.

— Неа. И не надейся оставить меня одного. Не в ближайшие века, так точно, потому как я тоже собираюсь жить долго и по возможности регулярно.

— Ваше Величество, — чопорный мажордом появился как из-под земли. — К вам на прием просится принцесса Персии Дильнура аль Фарадж ибн Фатлах.

— Быстро она, — улыбнулась мама. — Ну что, посмотрим, что она скажет. И да сынок, отнесись к ней с пониманием.

— Это как? — не понял я.

— Как медвежуть к улью с краснобрюхими пчелами. То есть, облизывайся, сколько хочешь, но внутрь не суйся.

Под недоуменным взглядом полячки мы разразились смехом, вспомнив одну шутку, понятную только нам…

Глава 9

Так мы и встретили нашу гостью — сидя на траве в тени деревьев. Можно было бы расположиться с большим комфортом, но нам захотелось именно так — единение с природой и все такое. Чуть поодаль бежал магический ручеек, дающий прохладу, над головой пели птички — хорошо.

— Ваше Величество, Ваше Высочество, -склонила голову Дильнура.

Одета она была в бежевый костюм вполне себе европейского покроя, великолепно сидящий на ее фигурке, выгодно подчеркивающий смуглость лица и приятные для мужского глаза формы.

— Проходи, присаживайся, — улыбнулась ей мама. Причем указала девушке на место прямо напротив нас — ей так удобнее будет начать ее пытать, а мне смотреть. Потому как что с ней делать, я еще не решил. Нет, она красотка во всех местах. Я все видел и даже щупал. За эти годы она стала еще красивей и радовала глаз. А у меня гормоны и жуткий стояк. Хорошо, хоть штаны просторные — не видно.

— Позвольте поздравить его Высочество с переходом на высший ранг магии, — скромно потупив глазки, произнесла она и тут же получила в руку полный бокал вина.

Кстати, помнится мне, как ее там, забыл, но в общем должны мне пару ящиков. Вернусь — стребую.

— Позволяю, — царственно кивнула мама, и мы, чокнувшись, выпили. Причем все и даже, к моему немалому удивлению, полячка.

Кстати, она от выпивки стала менее тормознутой и уже начала потихоньку поглядывать на меня. Не-не, еще этого не хватало! Она — дама Паши, хоть он ещё этого и не знает, поэтому не фиг тут мне и все такое!

Вот и с Дильнурой тоже нельзя. Ну, пока, по крайней мере. Значит, надо что-то решать с дамочкой на ночь, а то точно сорвусь. Лихобор, чтоб тебе об порог убиться — встретимся, все выскажу! На какой хрен надо было делать из меня похотливое животное, до сих пор не пойму.

— Ваше Величество, — сверкнув сразу заблестевшими от вина глазками Персик глубоко вздохнула, видимо, решая, прыгать сейчас или выпить еще.

Чем сильнее ранг, тем слабее действовал на одаренную алкоголь. Ну, а мы — императоры, помня об этом, пили максимально крепкое, чтобы проняло. А для Дильнуры, взявшей только витязя, оно сильно ударило по мозгам даже с первого бокала.

— Я очень сожалею о том, что произошло между нашими странами. Понимаю, что мои слова ничего не значат в счете последних событий, но я должна это сказать — мне очень жаль.

— Я знаю, Дильнура, что ты была против, и мы придерживаемся мнения, что дети за поступки родителей не несут ответственности. По крайней мере, в данном случае. Поэтому, как я уже и сказала ранее — ты можешь вернуться к учебе и никаких преград к этому больше не будет. Мы заключили мир, и все претензии снимутся после того, как будут выполнены наши условия, в чем я не сомневаюсь.