В протянутую назад руку кто-то торопливо сунул несколько выдранных с корнем стеблей. Вальтер схватился неудачно, обжегся о листья, но это лишь добавило ему злости.

– Контур! Где контур? Альфред!

– Я здесь, - послышался откуда-то сбоку голос друга.

– Контур вы замкнете или нет?

– С тобой вместе? Ищи дурака.

И тут «мертвяк», словно получив какой-то сигнал, метнулся вперед.

Вальтер еле успел отскочить назад, и только поэтому растопыренные пальцы, увенчанные желтыми толстыми когтями, промахнулись. А ведь могли бы и пол-лица снести! Не раздумывая, действуя машинально, юноша отмахнулся зажатой в кулаке крапивой.

Тварь взвыла, и этот вой напугал юношу. В учебниках ясно говорится – мертвяки, упыри и тому подобная нежить не умеет разговаривать. Ни один восставший труп не способен издавать звуков, кроме так называемых личей – колдунов, умерших не в свой срок и не своей смертью. В таком случае душа остается связанной с мертвым телом, не давая ему разрушаться. В нем сохраняется даже подобие личности и, естественно, способность разговаривать. Но тогда это…

Не может быть! Или все-таки может?

Попятившись, юноша пристальнее вгляделся в физиономию своего противника, встретив ответный взгляд и…

Перед ним был лич.

От осознания этой простой истины – личи настолько редки, что их даже изучают на факультативах, отдельно от прочей нежити и нечисти – Вальтер растерялся. Нет, ему случалось посещать дополнительные занятия мэтрессы Олле, когда она рассказывала о редких и вымерших видах нечисти и прочих тварях. ?н, кажется, даже пробовал за нею записывать, но, поскольку точно было известно, что на экзамене про них не спросят, все благополучно забыл.

Как оказалось, зря. Ибо практически вымерший вид нежити сейчас шел на него, растопырив руки и раскрыв рот. Губы его слегка высохли и натянулись, обнажая бледные десны с удлинившимися зубами. Голова напоминала – и была – обтянутым кожей черепом. Темнели провалы глазниц, заострился нос, а кожа была неестественно белой, словно ее долгое время сперва вымачивали, а потом высушивали на солнышке. Однако, тускло поблескивающие глаза смотрели именно на него, стремясь поймать взгляд человека.

Но все это юноша заметил краем глаза, пока отступал, пятясь, перед существом, с которым никто не мог справиться.

Но ой ли? Неужели с личем действительно никто не мог справиться? Да, они были опасны и практически неуязвимы. Да, когда-то они были широко распространены. Но теперь практически не встречаются. А почему? Наверное, потому, что все-таки отыскали способ, как их уничтожать?

Но пока лич шел на него, не отводя глаз. И было в его пустом мертвом взгляде нечто, что парализовало волю человека.

– Ребята, круг! – воззвал Вальтер. - И амулеты! Срочно!

– Сейчас, - голос Альфреда. - Только с амулетами того…

– Да быстрее! ?оть какой-нибудь!

Их переговоры не остались незамеченными. Личей потому и называют личами, что у них сохраняются остатки личности. Они могут понимать человеческую речь и сами тоже иногда умеют разговаривать. И вообще, уж если сравнивать с упырем, то лич – разумная нежить. Вот и противник Вальтера, о чем-то догадавшись, внезапно замедлил ход. ?становился, словно в растерянности, оглянулся по сторонам, словно и явно что-то прикидывая, а потом…

Вальтер сам не понял, как он мог двигаться так быстро. Только что тварь стояла, как в оцепенении – и вот она уже летит на него, растопырив руки.

Каким-то чудом в руке оказался меч. Ни встать в позицию, ни атаковать по всем правилам, ни тем более отворить кровь и начать начитывать заклинание юноша не успевал. Он просто отмахнулся крест-накрест. Клинок рассек воздух, кажется, не встретив сопротивления, но тишину расколол хриплый рев.

Лич отпрянул, взмахнув конечностями. Пытаясь увернуться от когтистого замаха, Вальтер сделал шаг и…

Споткнулся.

Ступню пронзила короткая резкая боль. Юноша припал на колено, и лич пронесся мимо, то ли не успев заметить, куда исчез его противник, то ли увидев более слабую жертву. Короткий резкий визг даже подсказал, какую…

– Лилька!

В глазах потемнело, от пронзительного звона в ушах, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки. Воображение уже нарисовало жуткую картину – тварь тянет лапы к его девушке, хватает ее и… А он, как назло, стоит слишком далеко, чтобы успеть, защитить, закрыть собой, отдать жизнь…

Жизнь. Без Лильки Зябликовой разве это жизнь? Это…

Мысль оборвалась, когда его что-то сбило, валя на землю. Чей-то кулак чувствительно въехал под ребра, сбивая дыхание.

– Пусти! – взвыл Вальтер, пытаясь стряхнуть неожиданную тяжесть.

– Тихо! Цыц ты! – его еще раз приложили кулаком, на сей раз по уху.

– Пусти! Там…

– Да тихо ты! – его чувствительно огрели по уху, - Слушай!

– Тихо-тихо, маленький… Вот так… вот хорошо, вот и все…

Голос. Странный какой-то голос. Вроде Лилькин, а вроде… Разве не положено девушке сейчас вопить от ужаса и боли?