Экономическое положение Италии21 , которая практически сразу же после окончания войны оказалась охваченной кризисом 1919-1923 гг., было сложным. Лишь в середине 1920-х гг. экономика Италии вошла в полосу подъема, чему способствовали стабилизация лиры в 1926 г. при помощи американских займов и значительные льготы по условиям выплаты военного долга США. В целом объем промышленного производства Италии возрос за 1924-1929 гг. на 19%, а ее доля в мировой промышленной продукции увеличилась с 2,7% в 1913 г. до 3,3%. В 1930-е гг. на развитии экономики Италии сказывалась ограниченность сырьевых запасов страны, что делало ее зависимой от импорта. Для экономики характерен длительный застой, сменившийся военной конъюнктурой. Прирост промышленного производства за 1929-1938 гг. составил лишь 10%, а удельный вес Италии в общем объеме мировой продукции обрабатывающей промышленности в 1930-е гг. несколько сократился.

Япония22 довольно успешно использовала Первую мировую войну для своего экономического развития, увеличив на 25% свое национальное богатство. Ослабление конкуренции великих держав на Дальнем Востоке позволило японской промышленности развиваться за счет экспорта, но восстановление довоенной ситуации привело к спаду вследствие узости внутреннего рынка. В 1920-1923 гг. японская экономика переживала кризис, осложненный землетрясением в районе Токио. Вторая половина 1920-х гг. характеризовалась умеренным промышленным подъемом, сдерживавшимся узкой сырьевой базой Японии. Объем внешней торговли вырос незначительно, с 1,9 млрд иен в 1920 г. до 2,1 млрд иен в 1929 г. В целом японская экономика была еще недостаточно развита. Хотя объем промышленного производства и возрос за 1924-1930 гг. на 28%, в 1930 г. легкая промышленность давала 61,8% продукции, а удельный вес Японии в мировом производстве составил 2,5%.

Перед советским руководством23 после окончания Гражданской войны стояла насущная задача восстановления экономики и нормализации жизни в стране. Снятие экономической блокады в январе 1920 г. позволило начать экономические контакты с европейскими странами, но они так и не стали прочными, поскольку на их развитии сказывалась политическая конъюнктура. Невозможность получения инвестиций на Западе без уплаты дореволюционных долгов вынудила советское руководство принять идею экономической автаркии с опорой на собственные силы. Провозглашенная в 1921 г. новая экономическая политика позволила восстановить экономику, но поставила ряд трудноразрешимых проблем. Центральной из них была проблема баланса государственного и частного секторов экономики, который так и не был найден. Применение принципов НЭПа было достаточно избирательным, порождая проблему степени государственного управления экономикой. Сформировавшийся рынок в силу вышеуказанных причин оставался неразвитым и деформированным, сохраняя высокий уровень монополизации. Сохранение высокого уровня дефицитности товарного рынка порождало периодические кризисы в 1923, 1925, 1927-1928 гг., урегулирование которых неэкономическими средствами из-за стремления сохранить политическую стабильность подрывали развитие рынка. Будучи компромиссом, НЭП не мог не кончиться кризисом, но позволил нормализовать экономическое положение в стране после Гражданской войны. В целом восстановление промышленности затянулось до 1928 г. СССР за счет экспорта сырья импортировал промышленное оборудование. Ставка на иностранные концессии как на проводников новейших технологий в целом не оправдалась, хотя и позволила получить некоторые выгоды.

"Военная тревога" 1927 г. обнажила ряд внутренних противоречий советского общества, показав, что значительная часть населения не поддерживает власть, паника обострила дефицит и привела к срыву хлебозаготовок. Советское руководство убедилось, что имеющаяся оборонная промышленность и армия не позволяют вести масштабные военные операции. Соответственно начался период планомерной подготовки экономики и армии к войне, которая была, по мнению советского руководства, неизбежна. Но развитие ВПК и армии требовало решения крестьянского вопроса и достижения морально-политического единства общества. Низкая товарность сельского хозяйства стимулировала необходимость государственного контроля за хлебным рынком, который был практически монополизирован им к 1926-1927 гг. Экономическая отсталость, характерная для дореволюционной России, не только не была устранена в 1920-е гг., но, наоборот, усугублялась, что ставило под угрозу выполнение задачи возвращения СССР в клуб великих держав. Перед советским руководством стояла дилемма: либо страна вновь станет великой державой и усилит свое влияние в мире, для чего требуется коренная модернизация экономики, либо ей придется довольствоваться ролью региональной державы с перспективой дальнейшего ослабления своего влияния. Стремление быстро поднять экономический уровень страны вело к подготовке экономического скачка, который должен был завершить начатое в конце XIX в. создание индустриальной структуры экономики.

Проблема финансирования модернизации усугублялась отсутствием свободных капиталов, что требовало от СССР получения средств из-за границы или изыскания их внутри страны. Интеграция в капиталистическую экономику была для советского руководства совершенно неприемлема, поскольку ставила проблему сохранения командных высот в экономике, а тем самым и власти в стране. Оставался лишь один путь - опора на внутренние средства, что вело к усилению традиционного вмешательства государства в экономику, которое было единственной силой, способной осуществить аккумуляцию финансовых средств и их использование для модернизации промышленности. Убедившись на рубеже 1920-1930-х гг., что в международном плане у СССР нет серьезных проблем, советское руководство решилось на скачок. Кризис хлебозаготовок 1927-1928 гг., совпавший с подготовкой экономического скачка, обнажил проблему взаимосвязи дальнейшего развития сельского хозяйства при сохранении нэповских принципов и индустриализации. Осуществление форсированной индустриализации зависело от стабильного снабжения населения продовольствием, что требовало государственной монополии не только на хлебном рынке, как оказалось - явно недостаточной, но и во всем сельском хозяйстве. Эту проблему была призвана решить начавшаяся в 1929 г. коллективизация, которая резко подняла товарность сельского хозяйства за счет снижения жизненного уровня в деревне.

В ходе начавшейся одновременно Первой пятилетки дефицит финансовых средств стимулировал сокращение непроизводственных расходов, внеэкономическое принуждение и ударничество, которое должно было позволить преодолеть первую фазу индустриализации. В этих условиях советское руководство сделало ставку на форсированное развитие передовых отраслей тяжелой промышленности, которые могли стать базой для индустриализации других отраслей экономики. Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. умело использовался СССР для закупок техники и технологии за рубежом. В годы Первой пятилетки около 95% советских промышленных предприятий получили западную помощь в форме техники, технологии или технической помощи. Сотрудничество с западными фирмами и использование дешевого труда советского населения позволили заложить основу современной тяжелой промышленности. Одновременно в сельском хозяйстве нарастал кризис, который привел в 1932-1933 гг. к голоду в деревне. Экстенсивное развитие в период создания основ современной индустрии в годы Первой пятилетки сменилось во Второй пятилетке более планомерным промышленным строительством, интенсивным освоением производственных мощностей и наращиванием производства. Одновременно ускоренным темпом развивался советский ВПК, общий прирост производства которого возрос за 1933-1937 гг. на 286% по сравнению с общим промышленным приростом на 120%.

Между 1928 и 1940 гг. СССР был радикально преобразован и стал могущественной военно-экономической великой державой, была создана современная тяжелая промышленность, заложены новые экономические центры. Создание современной промышленности позволило несколько повысить жизненный уровень населения и сократить закупки техники за границей. Теперь закупались лишь новейшие образцы техники и технологии, что привело к сокращению внешнеторгового оборота страны. Если в 1913 г. доля России в мировой торговле составляла 3,9%, то в 1929 г. на СССР приходилось всего 1,3%, в 1936 г.
– 1,24% и в 1938 г.
– 1,1%. Тем самым значительно сократилось использование страной международного разделения труда. Страна достигла высокого уровня экономической автаркии, что позволяло, наряду со стабильностью политического режима, целенаправленно готовиться к борьбе за усиление советского влияния в мире. "Единство нации укреплялось перед войной всеми возможными (и невозможными) средствами и было сильно, как никогда, в то время как весь мир, введенный в заблуждение чистками и репрессиями 1936-1938 гг., полагал, что СССР стоит на пороге краха. Только 22 июня 1941 года, когда Гитлер напал на Россию, миру открылась подлинная мощь этой страны"24 .

Мировой кризис 1929-1933 гг. нанес тяжелый удар по мировой экономике. Мировое промышленное производство снизилось на 37%, сократилась емкость мирового рынка. Финансовый кризис привел к резкому сокращению экспорта капитала, который упал с 2,8 млрд долларов в 1928 г. до 344 млн долларов в 1932 г. и до 311 млн долларов в 1936 г. В индексном выражении экспорт капитала сократился со 100 в 1925-1928 гг. до 12 в 1932 г. и 10 в 1934 г. Соответственно, сократилась и общая сумма частных долгосрочных инвестиций с 47,5 млрд долларов в 1929-1930 гг. до 31,1 млрд долларов в 1938 г. Оказалась разрушенной кредитная сфера: в период кризиса 25 стран прекратили платежи на общую сумму 6,3 млрд долларов. Мировой валютный кризис привел к краху системы "золотого стандарта" и складыванию валютных блоков, что явилось попыткой защититься от девальвации валют. Стремление ведущих стран оградить свою экономику высокими таможенными барьерами в совокупности с вышеперечисленными проблемами вело к росту автаркических тенденций и формированию торговых блоков, что стимулировало атомизацию мирового рынка, усиливало двустороннюю торговлю в ущерб многосторонней. Стремление великих держав преодолеть кризис и его последствия на путях расширения экспорта усиливало рост конкуренции, государственную поддержку экспортеров и протекционизм. В результате относительно единая мировая экономика 20-х гг. оказалась в кризисе и стала распадаться на локальные экономические системы, подрывая мировую стабильность25 .