Ярко-алое…

Еще одно свидетельство того, что ночью была пролита кровь.

Эти обычаи и традиции… они мне хоть и немного знакомы, но все же… чужды…

Подхожу к платью и прикасаюсь к тончайшей ткани, почти невесомой, вновь кусаю губы, когда рядом нахожу комплект бесшовного белья без всяких вставок и прочего. Сейчас это именно то, что необходимо моему израненному телу…

Надеваю платье, которое садится по фигуре просто идеально, рядом с креслом на столе случайно замечаю шкатулку, открытую…

Заглядываю внутрь и замираю, когда вижу колье из ярко-алых камней… Рубины… Бриллианты…

Смотрю на это великолепие и будто что-то в груди щелкает – не мое…

Закрываю коробку и отодвигаю ее. Взять эти украшения и надеть не осмеливаюсь. Не хочу просто. Вчера во время одного из забегов я попросила Аяза снять с меня подаренное колье.

Оно начало натирать кожу… тогда Аяз внимательно посмотрел мне в глаза, и я замерла… думала, что я оскорбила этой просьбой шейха, но мужчина провел пальцами по моей шее…

– Слишком нежная… – выдохнул почти зло и сорвал украшение, откинув его в сторону…

Так небрежно, что я даже вскрикнула, но мой писк смели твердые губы и жадный рот, который вновь начал ласкать мою шею, покусывая подобно дикому, сорвавшемуся с цепи зверю…

Наконец надеваю платье и беру легкий шарфик, который в идеале нужно накинуть на волосы, скорее всего…

Но я этого не делаю. Замечаю, что балконная дверь распахнута настежь, и как по наитию выхожу на улицу, замечаю, что отсюда лестницы ведут прямо в сад.

Я ступаю в легких сандалиях, подставляя свое лицо солнцу и легкому теплому ветерку. После ночи, проведенной во тьме, в объятиях мужчины, солнечный свет воспринимается как нечто чудесное…

Замираю так на мгновение, и в эту секунду ощущаю на себе взгляд, тяжелый, пронизывающий.

Я распахиваю глаза и поворачиваю голову в ту сторону, откуда чувствую угрозу, и сразу же замечаю шейха, который сидит в беседке, Аяз развалился на диване с подушками и взгляда с меня не сводит.

Понимаю, что такое внимание может быть вызвано тем, что жена вышла, не покрыв голову… я не знаю, на всякий случай накидываю невесомый шарфик – мантилью, прикрываю свои волосы и тихонечко иду к беседке.

По мере того как приближаюсь, сердце все сильнее отбивает ритм. Аяз сегодня одет в простую, привычную для меня одежду, без куфии, его темные волосы блестят на солнце, сорочка облегает широкую грудную клетку, и классические брюки также замечаю со своего места…

Этот роскошный во всех отношениях мужчина сегодня выглядит иначе. Он словно из привычного мне мира, с обложки глянцевого журнала про жизнь миллиардеров бизнесменов, людей, в чьих руках сосредоточена огромная власть…

Но вместе с тем видеть Аяза вот таким слишком болезненно для моего сердца, потому что я пока не остыла, пока не разобралась в себе, но… мне уже отчего-то больно, и сердце будто сжимают тисками.

– Садись, красивая… – вновь обращается ко мне, и я не рискую сесть на диван рядом с шейхом, выбираю кресло напротив и тихонечко в него проскальзываю.

Аяз слегка приподнимает бровь. Я чувствую, что внимательные глаза мужчины изучают меня, и от этого становится страшно. Пытаюсь не показать своего ужаса, считаю в уме, вспоминая практику йоги.

Шейх берет со стола чашку без ручек и делает глоток. Чай со сладким угощением, щербетом. Муж с утра пьет именно его в то время как жена ждет…

Обращаю свой взгляд на стол, где лежат яства всевозможных вкусов, здесь мед, орехи, курага… восточные сладости, которые очень люблю…

Вернее, не только я люблю, но и настоящая жена шейха… которую я… заменяю…

Опасная мысль, будто нож, полосует мое сердце, и я замираю, когда Аяз прищуривается и окидывает меня внимательным взглядом.

Что-то будто зажигается на дне его медовых глаз – порочное, темное, алчное, его веки сужаются, когда взгляд останавливается на моей шее.

– Почему ты пренебрегла моим подарком и не надела подаренные мной украшения, жена?

На мгновение застываю. Вопрос шейха таит в себе опасность. И взгляд пронизывающий. Интуитивно прикрываю голую шею рукой, будто пытаюсь защитить себя…

Аяз отслеживает этот жест, и я отвечаю максимально честно.

– Кожа слишком чувствительная после вчерашнего…

Прикусываю губу и опускаю глаза, смотрю в пустую тарелку в ожидании реакции шейха.

– Тебя осмотрит врач. Сегодня же.

Сердце ударяется о ребра. Вновь смотрю на Аяза, а он тянется к фарфоровому чайнику и наливает мне чай, на тарелку кладет лепешку и сладости.