Шрифт:
Допустим.
Вводные более или менее ясны.
Символично получалось, Витек-то как в воду смотрел со своими бизнес-играми… Верно выбран антураж.
– Они обезумели, изверги… – принесший скорбное известие хватался за волосы, подбородок его дрожал от ярости.
– Мы сейчас где? – спокойно перебил я докладчика. – Где находимся, я спрашиваю.
– На вилле вашего отца, – опешил он.
И поправил мелькнувшую в краях тоги рукоять кинжала.
Понятно.
Все понятно.
Вилла находится за городом. Только потому я до сих пор не схвачен. Уже хорошо, есть время уйти от участи отца.
– Так, чего встали! Подайте коней! – распорядился Евстрикл.
Арабы растворились в проходе.
– Девочки, брысь! – раб захлопал в ладоши.
На мгновение он замер в проходе, рука потянулась к поясу. Потом он медленно повернулся, лицо расплылось в хищном оскале. Я ничуть не удивился, когда увидел в его руке кинжал.
Предсказуемо.
Подлец позарился на награду, убрал свидетелей и решил заработать на моей голове. Не удивлюсь, если он сдал людям Красса «моего» отца. Проблема (для него) в том, что теперь проскрибированным был я.
С улицы послышался стук копыт и лошадиное ржание. Каратели не заставили себя долго ждать.
– Сын проститутки, – раб скалился, наступая на меня, стискивая кинжал всё крепче. – Пора ответить за грехи твоего па…
Короткий удар рукоятью ножа в висок.
Безжизненное тело стекло на пол.
Нож я тоже предусмотрительно не засвечивал, успел взять со стола, пока предатель отвлекался на команды другим рабам.
Из тоги выпал кусочек папируса, я решил ознакомиться с содержимым:
Евстрикл, спаси моего сына – и ты получишь свободу.
Такими были последние слова отца.
Снаружи послышались грубые мужские голоса и крики перепуганных мулаток. Несколько минут, и каратели зайдут в здание. Я скомкал папирус и выбросил на каменный пол. Я не собирался умирать во второй раз подряд.
Не дождетесь.
– Мы на месте.
Дюжина всадников остановилась у имения видного римского гражданина. Все вооружены, настроены решительно.
– Кратий, Пелиан, обойти дом, он не должен сбежать, – распорядился начальник отряда.
– Почему мы? – возмутился всадник.
– Мы поделим деньги поровну, – последовал ответ.
Вопросов не осталось, двое двинули коней вдоль дома, выполняя распоряжение.
В Риме продолжались сложные времена. Сулла в начале 82 года разбил остатки сил сторонников Мария у Коллинских ворот. Теперь, завладев Римом, Счастливый решил избавиться от тех, кто поддержал Мария и Цинну, и тех, кто проявил к ним сочувствие. Тем самым диктатор решил раз и навсегда избавиться от заразы «вольнодумства», пожирающей изнутри республику и ее многовековые устои.
Сулла не нарушил римского права, одним из постулатов которого был запрет на убийство граждан без суда. Он поступил неординарно, и сперва лишал римского гражданства своих врагов. А потом… потом сторонников Мария настигали карательные группы, наподобие дюжины всадников, приехавших в загородный дом видного римлянина.
Всадники шагом ступили во двор, где увидели перепуганных рабов. Среди них – красивых, как на подбор, пятерых мулаток. Молодые, свежие и стройные, на их лицах застыл испуг.
– Ты понимаешь, что это теперь наше имущество? – спросил ехавший по правую руку от начальника.
Тот лишь улыбнулся уголками рта, и всадники набросились на несчастных. Мулатки попытались разбежаться, но не вышло. Эдикт разрешал забирать все, принадлежащее проскрибированным, а мулатки были не более, чем бесправным имуществом своего провинившегося господина.
Из-за угла дома появились двое арабов, ведущих коней к главному входу. Лошади испуганно заржали, арабы вытащили клинки, но оказались зарезаны прежде, чем успели оказать сопротивление. Ликвидации подлежали все, кто остался на стороне внесенных в списки.
– Смертники, – хмыкнул начальник отряда, вытирая окровавленный клинок о тунику убитого.
Всадники спешились. Двое остались присматривать за лошадьми, остальные двинулись в дом, оголив оружие. Работали бесшумно, насколько это было возможно. Оказавшись внутри, разошлись по комнатам, ища того, за кем пришли.
– Сюда, – послышалось из одной из комнат.
Шестеро головорезов устремились в просторную комнату с купелью. С мечами наголо ворвались внутрь и замерли.
– С-сука, – с губ начальника сорвалась сдавленное шипение.