Так-то да, заслуги у парня немалые и спорить с этим глупо. И до того он тоже проявил себя в самой превосходной степени. Но всё равно, не так же всё это делается!

Сначала благодарность от УВД. Одна, вторая, третья и пятая. Потом через год-другой «Отличник милиции». А лет через пять можно было бы подумать и о медали «За отличную службу по охране общественного порядка». Разумеется, если будет служить беспорочно и выдавать на гора достойные показатели. А тут сразу орден! У него у самого пока еще такого ордена нет. А он не молодой лейтенант из райотдела, которых вокруг, как собак нерезаных. Он, между прочим, генерал-майор! И служит не рядовым следователем на районной «земле», а начальником областного УВД! Номенклатура ЦК, если кто-то вдруг запамятовал!

Я точно знаю, что примерно такие мысли сейчас крутятся в светлейшей генеральской голове. Плюс-минус два падежа и местоимения, но не больше того! А то, что любой генерал, это светоч разума и таланта, знают все люди планеты. Он же Первый факультет академии МВД СССР окончил!

— Ну так за то мы и решили тебя наградить! — прервал мои не шибко благочинные мысли товарищ Данков. — Мне вот интересно, сам-то ты как считаешь, за что тебя решили награды удостоить? — добрейшим, но хитрым прищуром попытался он замаскировать свой разведопрос. Давая понять, что ему-то само собой всё известно и он просто хочет услышать мою версию.

Тем самым генерал меня немного разочаровал. Я-то думал, что у него хватит аналитических способностей и духу, чтобы спросить напрямую, не стесняясь своей неосведомлённости. С другой стороны, вся эта карусель закрутилась настолько нелогично и стремительно, что не стыдно было бы и растеряться. Даже генералу. А, что не счел уместным показать незнание о наградной движухе в своём гарнизоне… Ну так на то он и генерал. Не по чину ему знать меньше лейтенанта.

— Не могу знать, товарищ генерал! — приподнялся я со стула, — Я думал, что об этом вы мне расскажете! — не удержался я от шпильки в отместку за «полученную травму».

Краем глаза я заметил удивлённый взгляд Дергачева, брошенный на меня. Зря он это! Данков, как мне показалось, мух ртом не ловил и тоже подсёк несдержанность Василия Петровича.

— Ты, Корнеев, сначала заместителем министра стань, вот тогда я тебе рассказывать буду! — моментально из доброго дяденьки, начальник облУВД превратился в холодного и голодного рептилоида. Чьи зубы и глаза, будто кинжалы, засверкали в самой непосредственной близости от моего сжавшегося сердца. — А пока этого не случилось, будь добр, излагай всё, что знаешь! Ну?!

Главный мент области уже не разменивался на условности и поддержание собственного реноме. Он понимал, насколько дорого время и начал играть открыто, никого не стесняясь. Да и кого ему здесь стесняться? Рядового начальника райотдела Дергачева или меня? Тут даже для улыбки нет повода.

Не знаю, понял ли мой начальник, что он непростительно оплошал, но я про себя понял всё. Теперь еще понять бы, насколько глубоко имеет смысл колоться. До чуть-чуть или до самой жопы? Всё равно большая часть из тайного, со временем станет явным. Но легче от того мне не будет. Моей неискренности мне потом уже точно, не простят. В любом случае, про вымогалово у обкома орденской колодки надо молчать. Если эта шняга вылезет наружу и пойдёт гулять в массы, мне в этой стране жизни не будет. Тогда уж лучше сразу после выхода из этого здания надо будет переходить на нелегальное положение. А у меня только быт начал налаживаться. И кое-какие деньги на мороженое, и на девушек появились. Н-да…

— Товарищ генерал, да я и знаю-то совсем немного! — начал я тянуть время, чтобы успеть наморщить ум, — Если честно, то меня еще после расследования по делу на мясокомбинате хотели представить, — с видом обоссавшегося на уроке первоклассника, промямлил я. — Вас тогда еще в нашей области не было.

Слева от Данкова мелодично звякнул селектор и мысленно я выдохнул.

Либо не слишком плотно он прижал к уху трубку, либо громкость была так настроена, но из принимаемой им информации я уловил три или четыре слова. И как раз три из них были «Севостьянов» и «центральный комитет». Последние два слова, надо полагать, начинались с заглавных букв.

Возвернув трубку на рычаги селектора, ответственный кабинетосъёмщик задумался.

— Подполковник, вы свободны, а ты, Корнеев, останься! — после недолгих, но напряженных размышлений выдал он команду.

Данков терпеливо дождался, пока Дергачев, исполнив все ритуальные книксены и подметание пола шляпой, удалится из кабинета. И только после этого поднял на меня наполненные суровостью глаза.

— Какого черта, лейтенант?! —. проскрежетал он голосом, от которого пожух бы и кактус, будь он поблизости, — Говори, кому ты слил информацию о том, что я вас к себе пригласил? И кто он такой, этот Севостьянов?

Меня его вопросы не порадовали, но вместе с тем и не удивили. А, если честно, то не порадовали они меня лишь отчасти. То, что сгусток белковой массы по фамилии Корнеев своим приглядом очень плотно обложили «соседи», удовольствия у меня, разумеется, не вызывало. Но с другой стороны, это неприятное обстоятельство вселяло какие-то надежды. Теперь я с гораздо большей вероятностью могу быть уверен в сохранности своего здоровья. Скорее всего, данные меры были приняты с целью обеспечения моей безопасности. В том числе. А это уже позволяло чувствовать хоть какой-то оптимизм и даже надежду на долголетие. Хотя бы относительные.