Шрифт:
«Как твои успехи?»
– Пока глухо.
Наверное, покушение на нее можно было считать определенной подвижкой. По крайней мере, она испортила чьи-то планы своим возвращением. Чьи, предстояло выяснить.
«Урх расстроится, что ты задерживаешься».
– Урх в любом случае расстроится. Теперь некому вести для него записи.
«Пока он занимается твоей сестрой, скучать некогда, – успокоил ее Хорг, которому непоседливость не позволяла помогать наставнику в записи его мемуаров, а затем наклонился и повел клювом рядом с ней. – От тебя пахнет мужчиной. Хор-роший запах».
– Что, даже не ревнуешь? – притворно возмутилась Кайла и ойкнула, когда Хорг слегка прикусил ей ухо.
Для птицелюда она стала кем-то вроде младшей сестры. Он заботился о ней, защищал и учил жить среди своих соплеменников. Хорг был старшим учеником Урха, и если наставник почти никогда не выбирался из дома, то молодой птицелюд открыл для Кайлы новый мир.
«Я проверил, в отеле не было никого из стаи», – перешел он наконец к тому, ради чего заявился в «Гнездо».
Кайла нахмурилась. Она догадывалась, но лучше знать наверняка.
– Я подумала, Урх мог… – немного виновато начала Кайла, но птицелюд качнул головой.
«Урх ценит твое решение. Ты взрослая. Раз сказала не вмешиваться, мы не станем. Но… ты уверена?»
Кайла понимала, о чем он не договорил. Хорг наверняка почуял ее кровь. Не мог не почуять – обоняние у него намного острее человеческого. И страх ее он тоже ощущал. А усталость была видна невооруженным глазом.
До чего же хотелось переложить проблемы на плечи тех, кто стал ее второй семьей! Может быть, коснись вопрос именно ее, Кайла так и поступила бы. Но убить пытались не ее, а Минту. Это было их личное дело, а не дело стаи.
– Я разберусь.
«Так и знал, что откажешься. Я буду присматривать за тобой».
– Не сомневаюсь. – Кайла с сожалением отпустила его и шагнула назад. – Тебе лучше уйти, пока в отеле снова не подняли крик.
«Будь осторожна. И удачной охоты, Кайла».
Он аккуратно провел когтями по ее щеке, боясь оцарапать, и, развернувшись, шагнул в окно, на ходу распахивая крылья.
Глава 6
К утру новость о том, что на жизнь тьенны Абель снова покушались, добралась до газетчиков. И если Кайла спряталась в комнате, отговорившись головной болью и слабостью после обморока, то Луису пришлось несладко. Газетчики прибыли к отелю и осадили холл, желая осветить случившееся. Выгонять их было себе дороже – обиженные писаки такого насочиняют, что потом не отмоешься! К тому же постояльцы с удовольствием общались с журналистами. Особенно старалась тьенна Мейбур, рассказывавшая о собственной встрече с птицелюдом, и с каждым разом история обрастала всё новыми подробностями. Журналисты ловили каждое слово, не веря в собственную удачу – они пришли за одной сенсацией, а получили две! Так что свидетельств «очевидцев» ушлые газетчики насобирали вдоволь.
– Как ваша жена выжила под обвалом?
– Вы знаете, кто пытался ее убить?
– Это правда, что в отеле видели птицелюда?
Вопросы сыпались со всех сторон. На какие-то Луис отвечал не задумываясь, на другие – огрызался. От вежливой улыбки у него сводило губы. Он то и дело смотрел в сторону лестницы в надежде, что жена спустится и сама всё расскажет. Даже попросил Рюдигера сходить за ней, но дядюшка, обрадованный возможностью скрыться от расспросов, ушел и пропал.
Рейн не стал бы обольщаться насчет Кайлы. Она явно недолюбливала мужа, и дело было не в обиде. Как сильно ни обижайся на любимого человека, а взгляд выдает с головой. Его мать, поругавшись с отцом, могла не разговаривать с ним неделю, но все равно постоянно наблюдала: следила, чтобы он вовремя поужинал, встревоженно вскидывала голову, если отец начинал кашлять, и едва заметно улыбалась над попытками с ней помириться: он был человеком замкнутым и не знал, как к ней лучше подступиться.
Кайла на мужа не смотрела вовсе. Только в те минуты, когда Луис сам к ней обращался. И вряд ли скользящее во взгляде раздражение можно было принять за проявление любви. Так что Луису приходилось выкручиваться самому, а учитывая, что с каждым вопросом его голос становился всё громче, а ответы – короче, терпение у него было на исходе.
К Рейну журналисты не лезли. Он прошел мимо них на кухню, обласканный довольной его помощью кухаркой, и, попивая кофе, наблюдал за происходящим со стороны. Писчую братию доктор недолюбливал: после случившегося с его отрядом и выписки из больницы они осаждали его дом несколько недель, надеясь получить интервью у единственного выжившего. Сколько им ни повторяли, что Рейн ничего не помнит, их это не убеждало. Помогло появление стражи и Вистона, пообещавшего упечь каждого из них на трое суток.
После с газетчиками Рейн старался не пересекаться. Нет, встречались особо пронырливые, заходившие в участок как к себе домой. Такие спускались в морг, нисколько не смущаясь ни трупов на столах, ни недовольного железного доктора в устрашающей обстановке – напротив, им всё было интересно. Когда на всю столицу прогремело дело об анвентском маньяке, любителе расчленять свои жертвы, одна бойкая блондинистая журналистка не поленилась пролететь полстраны, чтобы осветить дело, и со своей любознательностью рисковала попасть маньяку под нож. К счастью, ее прыть поумерил приехавший с ней муж. Вот с ним Рейн, пожалуй, мог бы сработаться. Несмотря на отлично подвешенный язык, парень в душу не лез, зато быстро завел связи с теневым братством и выцепил оттуда еще одну жертву, из трущоб, о которой в страже и не слышали. В благодарность за это доктор подкинул им материал для статьи. В остальном Рейн обходил журналистов и их расследования стороной.
Среди газетчиков затесался скромно, но добротно одетый мужчина – специалист по недвижимости, успевший поспрашивать об отеле у всех понемногу. Он тоже надеялся на встречу с Кайлой. Представился как тьен Гефман, но не стал настаивать на продолжении знакомства, видя, что доктор не настроен на разговор.
Да уж, Кайла была нарасхват!
Рейн допил кофе, накинул пальто и, опираясь на трость, вышел во двор. Вчерашнее приключение не прошло для него бесследно: на сырую погоду заныли колени, и подарок Кайлы пришелся кстати.