Что же всё-таки между ними произошло?

— Можно вопрос? — задрав голову, Кристина отстранилась от Стаса. И, сдвинувшись на противоположный край дивана, на секунду нерешительно поджала губы.

— Спрашивай. — Он улыбнулся, и это подстегнуло девушку.

— Ты что-то решил? Я имею в виду твоего отца… — и тут же прикусила язык, видя как улыбка мгновенно сползла с его лица.

Сглотнув, он снова протянул руки, возвращая себе её ноги и мягко обхватывая пальцами тонкие щиколотки.

— Я хочу, чтобы его посадили. — Кивнув, словно подтверждая сказанное, Стас тихо прочистил горло, откашливаясь в кулак. Будто сам себя пытался в этом уверить. — У меня были кое-какие доказательства. И я отдал их Артуру.

— Тому, который бывший полицейский?

— Угу, — отстранённо покачал головой.

— И? Что дальше? Его посадят?

— Думаю, что да. — Стас перевёл взгляд на телевизор. И, нащупав под бедром пульт, поставил на паузу фильм, который предложила Кристина для просмотра. — Нужно время.

— А… — замялась, перед тем как продолжить. Куснула губу и, вздохнув, выдала: — Ещё не поздно?

На что Стас усмехнулся. И, опередив её следующий вопрос, заговорил:

— Нет, не поздно. Насколько мне известно, дело закрывают по истечению срока давности. Я не могу точно сказать, какой тяжести это преступление. Но точно не лёгкой и не средней. Он заказал её… а это скорее всего не будут квалифицировать как особо тяжкое. Наверное, просто Тяжкое. Тогда в соответствии со статьёй семьдесят восемь УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если истекли десять лет после совершения преступления. А в нашем случае до десяти лет ещё далеко.

Он вспоминал всё, что рассказывал ему Артур, и всё ещё верил, что справедливость существует.

— Я, если честно, думала, что ты не пойдёшь до конца. — Нерешительно прокомментировала его доводы.

— Я, если честно, тоже. — А если совсем честно, то он до сих пор сомневается в том, правильно ли поступил, отдав записи Артуру. Что-то продолжало его терзать. Словно кошки на душе скребли. Протяжно мяукали и не позволяли найти покой ни на минуту.

Рука Стаса против его воли потянулась к телефону. Сжав на нём пальцы, Холодный мельком взглянул на Тину и улыбнулся ей краешком губ.

Она была так красива.

Это платье, в котором она пришла… она была похожа на фею. Разве что (и он уверен в этом), желания она не намерена выполнять.

— Тебе не холодно? — заметил мурашки на её плечах. — Могу выключить сплит.

— Есть немного, — слегка встрепенувшись, она потёрла плечи ладонями.

Выключив сплит, Стас медленно дотянулся до пледа и осторожно обернул им Кристину.

— Останешься сегодня? — задал вопрос, которым задавался с того самого момента, как она переступила порог. И, задержав дыхание, ждал её ответа. Но чутьё подсказывало ему, что она не согласится.

— Нет.

Так и знал…

— Хорошо, — покосился на Графа, что лежал на полу перед ними и, тихо посапывая, поглядывал на них время от времени. — Мне нужно будет выгулять Графа. Составишь мне компанию?

— Да, — немного растерянно ответила, поднимая вслед на Холодным, — конечно.

И, увидев, что Стас взял со столика ключи от машины, удивлённо вскинула брови.

— Ты… собрался за руль?

— Да, — не глядя на неё.

— А тебе можно?

Тут же вспомнив отца, она засомневалась в том, что Стас может управлять автомобилем. Потому что папа очень долго не садился за руль после инсульта.

Да, у Стаса не инсульт, но всё же. Вряд ли он достаточно восстановился для того, чтобы жать на педали… или нет?

— Можно. — Уверенно кивнув, Стас широко улыбнулся. — Уже можно. Да и много усилий для этого не требуется.

Маленькая ложь ничуть не смутила его. Его лечащий врач пока ещё не в курсе, что Холодный уже несколько раз садился за руль. Отъезжая недалеко от дома, он вспоминал, каково это: управлять не креслом, а машиной. Руки и ноги всё помнили. Мягкие педали позволяли вести автомобиль без особых усилий и напряга. Это было плёвое дело.

Тачку из отцовского гаража ему пригнал Лёва. А папаша, в общем-то, и не задавался вопросом, можно ли сыну водить авто. Возможно, он даже был не против, если сын потеряет управление и отправится к матери. Тогда проблема решится сама собой.

Но Стас не доставит ему такой радости.

— Что-то я сомневаюсь.

— Не сомневайся, — обвив её талию своей рукой, Холодный притянул рыжую к себе. Улыбнулся, когда её ладошки тут же легли ему на грудь, а голова запрокинулась.

А раньше… ладони оттолкнули бы. И Тина моментально бы отвернулась, не позволяя дотянуться до себя. Не позволяя его губам приблизиться.