Шрифт:
Облакочайка была меньше обычной чайки, а её живот, спина и крылья казались полупрозрачными, как облако. Но в эльфийских легендах говорилось, что облачные птицы могут вырастать до любых размеров, если им этого захочется.
Птица была тоже ошарашена.
– Что это такое?! – удивлённо воскликнула она. – Никогда не видела такой странной гусеницы! С руками и ногами!
– Я не гусеница, а фея, – сказала Ежевичка, любуясь удивительной птицей.
– А почему ты такая грустная?
< image l:href="#"/>Тут Ежевичка вспомнила о своих огорчениях. И, шмыгнув носом, пожаловалась:
– У меня не получается вышить на занавесках фантазию!
– Это потому, что из-под твоего колючего куста мало что видно, – заметила облакочайка. – Фантазии водятся на просторе. Залезай на меня! Полетим на них смотреть.
– Как же я за тебя зацеплюсь? – растерялась фея.
– Ах да, минутку!
Облакочайка зажмурилась и вдруг стала гораздо плотнее, как кусочек ваты.
– Вот только темнеть и наливаться дождём я совсем не умею, – вздохнула птица. – А так иногда хочется стать похожей на серую грозовую тучу!
Облакочайка внимательно осмотрела занавески с малинками.
– Вообще-то, мне они нравятся, – сказала она. – Но если мы гонимся за фантазиями, тебе потребуется чистый лист. Или чистая ткань.
– У меня есть ещё! – обрадовалась фея.
Она сбегала в домик, принесла другие две полоски ткани и сорвала свежую иголочку с куста. Всё это Ежевичка засунула в швейную сумочку-переноску, которую всегда брала с собой.
– Ну, садись скорее! – заторопила её птица.
Ежевичка быстро зацепилась за пушистые бока облакочайки и оседлала её.
– Держись теперь!
И облакочайка взмыла в воздух.
Удивительный полет
Они пронеслись над старой яблоней, где дремал в ожидании праздника Яблочный Ух, над кустами малины, где феи и эльфы оживлённо готовились к празднику, над вишнями и сливами, над грядками и добрым пугалом, которое обожало ворон, и поднялись высоко-высоко.
Рядом летела стайка скворцов, но они были заняты собой и не обращали внимания на фею, прижавшуюся к облачной птице.
Как красиво было вокруг! Внизу – жёлтые поля, тёмно-зелёные еловые леса, сине-голубое озеро!
Вон там, далеко за холмами, – красивый дом из прозрачного стекла. В нём живёт старый стеклодув. Он выдувает для эльфов и фей маленькие разноцветные чашечки. Особенно эти чашечки любят грибные гномы. Они рассказывали, что у стеклодува есть огромная черепаха, которая помогает развозить заказы. Ежевичка всматривалась в дом, силясь разглядеть черепаху, но увидеть её не получалось.
Зато фея увидела на крыше соседнего дома белого котёнка с чёрным кончиком хвоста. Из окошка дома доносилась музыка: наверное, хозяин слушал радио. И котёнок замер на крыше, словно и он слушал музыку. А когда песня закончилась, котёнок двинулся вперёд. Ежевичка испугалась: вдруг котёнок свалится? Но тот, ловко перебирая лапками по черепице, перескочил на дерево рядом с домом и скрылся в кроне.
Прохладный ветер раздувал мягкие крылья облакочайки, но никак не мог справиться с чёрными кудряшками Ежевички. Он пытался раздуть их, а фея смеялась и грозила ему пальцем. Вдруг она ощутила в руке что-то почти невесомое и мягкое.
– Это пряди ветра! – крикнула ей облакочайка. – Он не справился с твоими и распушил свои! А может, это была госпожа Ветерок… Тут уж никто не знает, ветры нам не показываются.
Ежевичка мигом открыла сумочку, достала ткань и пришпилила прядь волос ветра к ней.
Они взлетели выше. Ежевичка поёжилась от холода. Облакочайка, заметив это, стала расти, расти, и вот её пух уже по самую шею укрывал маленькую фею.
– Подожди! – закричала Ежевичка и высунула руку из пуха. – Что это? Давай выше! Я хочу это поймать!
Облакочайка взмыла вверх, и Ежевичка увидела прозрачное переливающееся крылышко стрекозы.
– О, это не просто крылышко, это же крылышко стрекорадости! Это такая стрекозка со множеством крыльев, она летает над миром и дарит всем радость полёта! – объяснила облакочайка. – У неё множество крыльев, но поймать их может не каждый. Оказывается, когда ловишь стрекорадость, она сбрасывает крылышко, как ящерица – хвост. Ты умелый ловец, маленькая фея!
– Вот это чудо! – удивлённо воскликнула фея, пришпиливая крылышко к будущей занавеске.