Кстати, а они ему за убийство хоть заплатили? Или всё было как-то иначе?

— А живой он или нет? — спросил Федюнин. — А то если убили Григорьича, и я зассал говорить, то… — он опустил голову и обхватил себя руками. — Вот же сука, надо было позвонить сразу вашим, б**. Надо было. Эх…

Нет, так люди не играют. Присмотрюсь ещё. Толя глянул на меня, мол, что делать дальше? Ещё сделал жест рукой, будто писал, типа, брать мне с него объяснение? Я помотал головой и показал на левую руку, где часов не было, но он понял, что я имею в виду — надо подождать.

Но Федюнин недоговаривает что-то важное. Я немного прикинул, выискивая несоответствия в его рассказе.

— Ты их знаешь? — спросил я. — Тех, кто приезжал к деду? Но боишься и не говоришь. Это так?

— Ну я…

— Это так или нет? Слушай, парень… Может, Григорьич еще жив. От тебя щас зависит, найдем мы его или нет. Можем ведь спасти.

Федюнин отвернулся, потом посмотрел на меня и еле слышно выдохнул:

— Знаю.

— Кто они?

— Да он сказал, если я кому-то скажу про него, он…

— Ты погоди, — я подсел к нему ближе. — Не переживай, всё нормально будет. Контора своих не палит. Давай между нами. Кто он и откуда ты его знаешь?

— Ваня Вагон, — решился парень и снова выдохнул. — Из универмаговских.

— Так, — я кивнул. Дело пошло.

— Он в казино у Кросса работает, долги вышибает.

— Та-а-ак, — протянул я, а самому уже хотелось бежать и действовать.

Неужели, я потянул за нужную ниточку? Ту самую, которую искал столько лет?

Вагона я не знал, но как-то слышал. Он слишком мелкая сошка, шестёрка, не дорос, чтобы заказывать отца. Но передать приказ исполнителю он запросто мог, как и потом зачистить его с остальными.

— Он там был, и ещё какие-то братки, я их не знаю, — продолжал Федюнин. — Вот они деда и грузили.

— А ты откуда их знаешь? — я посмотрел на его гипс, мелкую наколку и его странные оговорки и догадался: — Это они тебе ногу сломали? Да?

— А вы-то откуда знаете? — Федюнин вздрогнул.

— И что, поставили на счётчик? Много должен?

— Если послезавтра не верну им пятьсот баксов, вторую обещали сломать, — глухо произнёс он. — Сотку тогда проиграл в карты, на следующий день не вернул, они мне вот сделали, — он показал на гипс, — и на счётчик поставили. Завтра выписывают, а послезавтра срок, пять сотен баксов. Вот и жду сижу, когда домой вернусь, и меня там искалечат. А куда идти? К вашим пойду — тогда вообще закопают. Они же видели, что я здесь лежу, сразу поймут, что я их сдал! А у меня мать больная, вдруг к ней придут? Чё делать-то тогда?

В мозгу будто что-то прозвенело. Мысли роились в голове быстро.

Есть мотив. Кто-то из киллеров приходит в профессию за лёгкими деньгами, кто-то ещё по каким-то причинам, но всегда есть те, кого ставят перед выбором — или он, или ты.

И если они готовили «одноразового» киллера, от которого легко избавиться, завербованный должник — вариант идеальный. Пообещают простить долг, а потом грохнут после дела. А перед этим угрожают в случае отказа, для лучшей мотивации.

Зато я могу выйти на этого Вагона, когда он придёт выбивать долг с Федюнина. Убью двух зайцев одним выстрелом — выясню, кто состоит в банде чёрных риэлторов, а заодно могу выйти на заказчика отца. От таких мыслей аж кулаки зачесались.

Раз Вагон работает на Кросса, значит, отца могли заказать универмаговские. Это, конечно, ещё не прямое доказательство, но уже серьёзная зацепка, с которой можно работать.

Но Федюнин должен сыграть сейчас роль живца. Он мне нужен. А дальше посмотрим, что с ним делать. Это злило. Злило не то, что он может выстрелить и потом станет отпетым киллером, убьёт ещё много людей. Злило то, что сейчас-то даже бить его не за что, запуганный пацан, он на эту скользкую дорожку ещё и не ступил.

А я ведь долго думал, что при встрече просто вытрясу из него душу. Размажу. Но что-то меняется. Выжил Якут, выживет отец и остальные, ну а если ради этого стоит помочь этому забитому парняге, значит, это того стоило.

— Правильно сделал, что рассказал, — кивнул я. — Мы это не забудем. Значит, выписываешься завтра? Сразу звони мне в отдел, вот тебе цифры, — я записал их на вырванном из записной книжки листе и сунул ему в руку. — Там ещё номер соседа есть, если я дома, он меня выцепит.

— И что тогда? — испуганно спросил он.

— Мы их у тебя на хате и возьмем.

— А меня же потом грохнут, если поймут, что я их сдал! — голос у него от напряжения даже слегка осип.

— Не грохнут, — пообещал Толя и похлопал его по плечу. — Мы всем отделением за тобой присмотрим. Ты же важный свидетель. Не как в фильмах америкосовских, но всё равно присматриваем.

— Тогда давайте, — согласился он, выдыхая и будто решаясь, и потирая вспотевшие ладони о штаны. — Я сразу позвоню, как выпишусь, и буду ждать.

У меня в записной книжке появилась новая фамилия — Федюнин. А перед тем, как он выпишется, стоит посетить то казино, но к этому нужно тоже подготовиться.

Но пока работа продолжалась. Пришлось ещё поездить по городу, уже со следователем. Как и ожидалось, фирмы-однодневки уже не существовало, по указанному адресу мы нашли какую-то халупу, где этой фирмы отродясь и не видали. Там всех опросили, я вывел справку, что нет шарашки здесь и не было. Следак даже сделал осмотр помещения, на всякий пожарный. Владельца фирмы, указанного в документах, мы, естественно, не нашли, но я не сомневался, что это бомж с имеющимися паспортными данными.