Я прожила на этом свете двадцать один год и не могла припомнить более идеального момента.

— Ну и книжку ты выбрала, — пробормотал он и покосился на меня, отмечая маркером строку.

Идею он предложил замечательную. Отвел меня в книжный и велел выбрать любимое произведение, которое он еще не читал; сам сделал то же самое и купил два желтых маркера.

— Немного романтики тебе не повредит. — Я улыбнулась, а океанский ветерок взъерошил страницы наших книжек. — К тому же сейчас по ней снимают сериал. Выходит в августе. Ты еще скажешь мне спасибо.

— В августе я еще буду на задании.

Нейт поправил книгу и случайно задел мое колено. Бабочки в животе снова запорхали. Я смотрела на него во все глаза и подмечала каждую деталь: от сексуальной манеры загибать козырек кепки до заботы, с которой он мазал меня солнцезащитным лосьоном, чтобы я не обгорела в шортах и верхе от купальника, в которые переоделась, когда мы решили пойти на пляж.

— А у тебя, наверное, начнутся занятия? — Он перевернул страницу и пробежал глазами по строчкам.

— Да, в Джорджтауне, — ответила я, выбирая самые романтические строчки и представляя его лицо, когда он их прочтет на противоположном краю света.

— Кажется, ты не слишком довольна. — Нейт наклонил голову и взглянул на меня из-под козырька. — Разве там не самый престижный юридический факультет?

— Так и есть. — Я прикрыла глаза ладонью от солнца, чтобы видеть его лицо. — Конечно, здорово, что меня приняли, но… — Я вздохнула и понурилась, глядя на отдыхающих с детьми.

Нейт потянулся ко мне, на миг взял мое лицо в ладони и надел мне на голову свою кепку.

— От солнца, — сказал он.

— Спасибо. — Я улыбнулась и поправила козырек. — Я не надевала твою толстовку, — выпалила я.

Черт, надо было принять лекарства от СДВГ, но сегодня же было воскресенье, и я решила, что все равно буду в полете, а от лекарств у меня пропадал аппетит, но возникало желание наесться всякой гадости. И вот теперь без них я несла все подряд.

— Ну и зря, — ответил Нейт. — Носи ее, если хочешь. Она у тебя уже дольше, чем у меня. И рюкзак с айподом тоже можешь себе оставить. Они, можно сказать, уже твои. — На его щеке снова заиграла ямочка; мое сердце забилось сильнее. — Короче, я их тебе дарю.

— И ты не хочешь, чтобы я их тебе отправила? — Я не придумала иной причины попросить у него адрес. Ведь в ближайший год он вряд ли сможет пользоваться мессенджерами — а именно столько продлится его назначение.

— Нет. Я даже рад, что ты будешь носить мою толстовку и рюкзак. Если они не испортились, побывав на дне реки, — добавил он. — Выглядят ужасно, наверное?

— Вовсе нет, — рассмеялась я, — совсем не ужасно, хотя белый стал совсем не белым. Но остальные вещи, видимо, не сохранились: мне прислали только рюкзак, толстовку и айпод.

— А твою сумку вернули?

Я кивнула:

— Через месяц после рюкзака. Там же было мое удостоверение личности. Наверное, так они и поняли, что сумка моя.

— Ага. — Нейт вернулся к книге, но рука с маркером застыла над страницей. — А ты все еще боишься летать? — тихо спросил он. — Мне всегда было любопытно, после крушения…

— Не съехала ли у меня крыша окончательно? — спросила я и выделила особенно откровенный абзац.

— Я не то хотел сказать, но, раз ты сама так говоришь… — Нейт виновато на меня посмотрел.

— Я не летала полтора года, — призналась я и пролистала следующую главу, выискивая любимые отрывки. — Долго ходила к психотерапевту. Прорабатывала страх перед полетами и кошмары. — Холодок пробежал по спине, несмотря на жару. — Но я научилась справляться и с тем и с другим. Овладела копинговыми стратегиями.

— Копинговыми стратегиями?

— Да, способами справляться с травмой. Хотя у меня по-прежнему не получается контролировать приступы паники — мы ведь на самом деле пережили авиакатастрофу. Конечно, можно сказать, нам повезло, но я никогда не смогу убедить свою психику, что это вряд ли повторится. Страх укоренился. — Я прищурилась. — А ты? Не начал бояться полетов?

Нейт пожал плечами.

— Меня тогда сразу посадили на рейс до Сент-Луиса, и я просто… — Он судорожно сглотнул. — Просто полетел. Сказал себе: если вселенная хочет, чтобы я погиб в авиакатастрофе, этого все равно не избежать… Но я понимаю, почему у тебя кошмары. Я тоже иногда повторяю аффирмации, которые увидел у одного психотерапевта на «Ютьюбе». «Я дома, я в безопасности» и все такое.

Я вскинула брови:

— На «Ютьюбе»?

— В моей работе отметка психиатра в личном деле — не лучшая рекомендация. — Нейт выделил очередную строчку и перевернул страницу. — Справляюсь, как могу, и живу дальше. Тоже копинговая стратегия. — Он посмотрел на меня.