— Милая, ты цела? — спросил он.

Нина сказала, что не уверена. Она врезалась лицом в приборную панель, и теперь у нее из носа шла кровь. Макс нижним краем своей футболки промокнул ей нос.

— У тебя тоже кровь. — Она показала на порез у него на подбородке.

Они выбрались из машины. Вокруг было темно и тихо, слышалось лишь урчание двигателя. Ни жилых домов, никаких других зданий, только деревья и кустарники вдоль дороги. В свете фар их фигуры отбрасывали длинные черные тени. В сотне ярдов от них на спине лежал человек. Макс вытащил свой телефон, включил фонарь. Мужчина был с бородой, в черной одежде — широкое пальто, мешковатые брюки, парусиновые туфли на резиновой подошве. Его тело было изогнуто под странным углом, правая рука завернулась за спину. Он дышал с присвистом, кровь заливала его лицо и брызгала изо рта. Нина хотела помочь ему, но Макс ее остановил.

— Ты меня слышишь? — спросил он.

Мужчина сдавленно сглотнул.

— Да, — наконец прохрипел он.

— Ждал, когда проедет машина, чтобы покончить с собой?

Мужчина кивнул и поморщился. В уголках его глаз скапливались слезы.

— «Скорую» нужно вызвать. — Нина достала свой телефон, но Макс выхватил мобильник у нее из рук и сунул к себе в карман. — Ты что? Ему же нужна помощь! Макс, ему нужно «скорую» вызвать!

Мужчина, лежавший на дороге, заскулил, издавая жуткие клокочущие звуки. Макс присел на корточки возле него, приложил два пальца к его шее.

— Пульс стабильный. — Он принялся похлопывать по телу мужчины, ища в складках пальто карманы. — Черт, кость торчит из брюк, — скривился Макс. Нина увидела в разорванных брюках мужчины блеск белого и красного. Макс сунул под него руку и извлек из заднего кармана потертый черный бумажник. Мужчина вскрикнул, изо рта его потекла кровь.

— Отдай мне мой телефон, мы должны вызвать помощь, — сказала Нина.

Макс выпрямился, обошел раненого. Тот взмолился клокочущим шепотом. Макс двинулся к поросшей травой обочине, пошерудил там с минуту и вернулся с большим плоским камнем.

— Ты можешь положить конец его страданиям. — Макс протянул камень Нине. — Он собирался покончить с собой, но наверняка этого сделать не сумел. Нам, конечно, ничего не стоит вызвать «скорую», но это не то, что он хочет. Он весь переломан. Наверно, никогда уже не сможет ходить. В нем будут поддерживать жизнь, но у него уже не останется сил, чтобы самому покончить с ней. Я уважаю его за то, что он решился свести счеты с жизнью. Жаль, что я не мчался быстрее… — Макс захохотал, перекладывая камень с руки на руку. — В кои-то веки ехал без превышения ограничения скорости!

Нина пребывала в смятении, нос и голова болели от удара. Она ощущала холод на окровавленном подбородке. Мужчина попытался сесть, но, путаясь в громоздком пальто, лишь как-то чудаковато дергался. Вытаращив налитые кровью глаза, он с ужасом смотрел на Макса. Вскрикнув, он повернулся на бок и стал отползать к травянистой обочине.

— Э, нет, нет. — Макс положил камень на дорогу, схватил мужчину за ногу и потащил его назад.

— Не надо, пожалуйста! НЕТ, НЕ-Е-ЕТ! — завопил мужчина, харкая кровью.

Макс достал из кармана сигареты, закурил, выпустил дым и принялся рыться в бумажнике мужчины. Извлек его водительские права и, пристально всматриваясь в них, прочитал:

— Дерек Уолтон. Уолтон, — повторил он. — Один из расплодившихся Уолтонов [121] ? Интересно, у него большая семья? О нем есть кому беспокоиться? Вряд ли. — Макс продолжал рыться в бумажнике. — Денег нет, карточка диабетика. — Он убрал документы в бумажник и сунул его в свой карман. Нина словно приросла к земле. Мужчина снова отполз от них на несколько шагов. Макс подошел к нему и каблуком придавил лодыжку той самой ноги, из которой торчала кость. Мужчина взвыл.

— Макс, прекрати!

— Нина. Это — червяк, жалкий ничтожный червяк. Да ты и сама видишь. Ты сидела, слушала мои рассуждения про реальный мир, соглашалась со мной. Согласилась, что жить нужно, не придерживаясь правил, не пресмыкаясь, не перебиваясь с воды на хлеб. Так докажи, что ты готова жить по моим законам. Избавь этого беднягу от страданий. Считай, что для тебя это экзамен.

Макс снова протянул ей камень и сильнее надавил каблуком на лодыжку мужчины. Тот издал булькающий вопль.

— Нет, Макс, нет… Прошу тебя. Пойми, мир не так плох. Я согласна с тем, что ты говорил, но в мире есть свет и тьма. Без этого никак. Я люблю тебя, ты же знаешь.

— Любишь? Мы действительно с тобой вместе или ты мне просто голову морочишь? Так ведь я найду кого-то другого, другую девушку, которая захочет быть со мной…

— Макс, прошу тебя, — захныкала она, но он впился в нее взглядом своих горящих карамельно-оранжевых глаз и сунул ей в руки камень.

— Это секундное дело, Нина, и ты поможешь ему. Светом рассеешь тьму. Если б я сбил оленя, ты ведь, наверно, не раздумывая избавила бы его от мучений. Ты станешь его спасительницей. Он хотел умереть, Нина. Он хотел свести счеты с жизнью. И чем дольше ты тянешь, тем дольше ты заставляешь его мучиться и отчаиваться.