Когда «Вольво» подъехал к особняку Петровских, и остановился на противоположной стороне улицы, сумерки уже сгустились, зажглось уличное освещение. Со стоянки открывался красивый вид на подсвеченный в глубине территории трехэтажный дом, освещенную площадку перед кованными воротами, с будочкой охранника.

Судя по открытым источникам, глава многочисленного семейства был в городе. Вроде бы привычки зависать вечерами вне дома за ним не наблюдалось. Но мужчина решил подождать дополнительной информации, в таких переговорах она лишней не бывает.

Достал блокнотик, начал накидывать ключевые моменты к предстоящему разговору.

«Итак, по классике, какова моя позиция? Надо сформулировать, правда что-то в голову ничего путного не лезет...»

Чего хочу? Да вроде, очевидно — хочу, чтоб Петровские оплатили бывшей невестке пребывание в ФанВирте. Значит, пометил в блокноте, пишем картину ситуации... Ну вроде так. Далее, «что с этим надо делать?» ... Что же соображается то так туго? ... Почему они должны это сделать?

«Совесть» ... Хм, слабый аргумент, зачеркнул, даже развивать не стоит.

«Потому что вам это не трудно» ... Вообще не аргумент.

«Не состоявшаяся родственница» ... Ну так не состоявшаяся, о чем речь?

«В память о сыне» ... Ну-у-у... Так себе. Оставил, хотя... Сколько времени прошло?

«Это благородно и хороший пиар» ... Хмыкнул, пожалуй.

Далее... «Кто я? Мой статус в данном деле?» Пожал плечами, записал: «представитель Евгении Савушкиной и ее бабушки». ... Хм, представитель...

Перед его мысленным взором всплыла Анахита. Мужчина тепло улыбнулся ей, «не переживай, девочка, у тебя теперь есть защитник!»

Отложил блокнот, утонул в воспоминаниях. В груди радостно защемило, когда вспомнил, как обнял ее на прощание, обещая навестить, как только получится. В низу живота разлилась сладостная истома, память украдкой подсунула картинку лежащей на пыльной тропке Ани, с разорванным до пояса платьем. Натекшая из-под нее лужа крови и страшная рана уже казались чем-то несущественным, прошлым, досадным эпизодом, а вот высокая, крепкая грудь... Он вздохнул и зажмурился. Сам себе усмехнулся: «ну чисто кот перед миской сметаны. Эх, что-то я рано расслабляюсь».

Пиликнул телефон. А вот и долгожданное сообщение: номер телефона и архивный файл. Александр хищно ухмыльнулся: «черта с два я потеряю еще одну женщину!» ...

И тут же, его как будто электрическим разрядом прошило: «Мою женщину». «Мою!!!»

Медленно-медленно он взглянул на заготовки разговора в блокнотике... Все неправильно! Все не так! Сжав зубы он вырвал листочек, скомкал, бросил на пол.

«Я хочу, чтоб Аня жила! Жила в волшебном мире ФанВирта, а не прозябала бессознательной тушкой на больничной койке. Вот моя цель! Аня — моя женщина! Вот кто я такой, а не какой-то там «представитель».

Так какого черта, он тут пытается вымутить у отца бывшего парня своей женщины денег для нее? Кто тогда он?

С визгом резины «Вольво» развернулся и газанул в сторону больницы. К черту Петровских! Выкинул из памяти, как не было их.

На ходу набрал номер

— Сергеич, здорово, не отвлек?

— Говори.

— Слушай, спасибо тебе большое за информацию, но она ... не пригодилась.

— Чего так?

— Понимаешь ... В общем я передумал. Извини, что напряг. Файл я удалил, без прочтения. И спасибо тебе, еще раз.

— Ну что ж. Рад был помочь. И, Саня...

— Да?

— Я действительно рад, что ты передумал.

В трубке послышались гудки.

— Вера Георгиевна?

Сидящая за низким столиком рядом с сестринским постом дородная тетка посмотрела поверх очков на стоящего напротив посетителя и вновь уставилась в какой-то регистрационный журнал. Ни ответа не привета. Как же, блин, знакомо!

— Здравствуйте...

Мужчина поиграл желваками. «Блин, тетка, я же пытаюсь быть вежливым! Знала бы ты, как мне хочется охерачить тебя своей тростью, свиноматка недорезанная».

— Я, вообще-то, поздоровался...

Экземпляр попался закаленный. Матерый, можно сказать. Не отрываясь от журнала (и что она там увидела? Даты, росписи) тетка нехотя произнесла:

— Я слышала. Что у вас?

Подойдя к столику вплотную, и опираясь обеими руками на трость так, чтоб нависать над старшей медсестрой, Александр продолжил, максимально безэмоционально:

— Когда люди общаются, принято хотя бы обозначать визуальный контакт. Это демонстрирует внимание к собеседнику, и элементарную вежливость.