Лес начал редеть, и я выбежал на мощеную камнем дорогу. Она выглядела заросшей и почти не используемой. Машин не было видно, и я понял, что бежать по дороге будет проще, чем по лесу. Я не знал, куда она ведет, но бежал по ней, пока не устал. Остановившись через пару-тройку километров, я присел, чтобы отдышаться и прислушаться. Неужели оторвался? Вокруг снова было тихо и уже темно.

Вдруг вдалеке, откуда я бежал, несколько человек выбежали на дорогу. Один из них посветил в мою сторону фонариком, и мой костюм надзирателя отразил свет. Я попался.

Я вновь бросился бежать без остановки, вкладывая в бег все оставшиеся силы. Пока я мог дышать и ноги меня не подводили, я свернул с дороги прямо в лес. Ветки хлестали и царапали меня по лицу. Я поскользнулся и упал лицом в землю, точнее, во что-то мягкое. Да, это было то самое мягкое и вонючее, и хорошо, что не человеческое.

Я мчусь мимо оврага, который приходится огибать. Дыхание опять начинает меня подводить. Но они не отстают, я уже отчетливо слышу их шаги и перекличку. В этот момент я снова почувствовал беспомощность. Лес не давал мне возможности скрыться, тишина, которой было плевать на эту драму, темнота меня не скрывала.

Они уже близко. Я чувствую это, вижу отражения света от их фонарей. Бегу и чувствую, что скоро упаду. Что страшнее – упасть от бессилия и усталости или от их оружия?

Вдруг один из преследователей кричит. Я слышу его слова отчетливо, на понятном для меня языке, словно мы не бежим, а просто разговариваем друг напротив друга:

– Стой, а то стрелять буду! Стой! Каблуки сотрешь!

После этого два громких выстрела в воздух, как предупреждение.

Я понимаю, но не слушаюсь. Страх заглушил мой разум. Эти слова приносят в меня осознание пустоты, в которой я в последнее время застрял, и одиночества. Нечего терять. Я так сильно хочу свободы, что готов сейчас умереть. Бегу, и будь что будет.

В какой-то момент я с ужасом осознал, что свернул не туда. Я оказался в овраге, где негде спрятаться. Вокруг меня слышался шорох шагов людей, и я понял, что это ловушка. Я попался. Подниматься наверх было бесполезно.

– Позволь мне… – крикнул один из преследователей.

– Стоп! – послышался крик совсем близко за моей спиной. – Считаю до пяти! Назад не смотри! Раз, два, три…

– Не надо! Не стреляйте в меня! Хватит, прекратите! – кричал я сквозь темноту.

– Руки за голову! На колени!

Я закрыл голову руками и опустился на колени. Я решил не сдаваться, а притвориться, перевести дыхание и резко побежать. Услышав шелест замерзших листьев и резкий хруст совсем рядом, я вздрогнул. «Значит, вот так всё закончится», – подумал я и закрыл глаза.

– Открой глаза и посмотри на меня! Живее! – скомандовал преследователь.

Я открыл глаза и зажмурился от яркого света.

– Что это такое? Эй, этот охранник совсем не похож на надзирателя. Какой-то он забитый, – крикнул преследователь и посмотрел наверх оврага.

– Это он тебя испугался. Заканчивай с ним!

– Ты посмотри на его лицо, на его глаза. Над ним кто-то очень поиздевался. И вообще, что он здесь делает?

– Ну да. Похоже, он убегал из лаборатории. Но зачем? – ответил, спустившись, другой преследователь в маске. Видимо, он был главным среди них.

Подойдя ко мне поближе, он увидел вживленный приемник на моем ухе.

– Ух ты! Так это же крыса лабораторная. Я думал, они всех до нашего прихода убили.

– Что будем делать с ним? – спросил один из преследователей.

На мгновение они застыли, направив на меня оружие. Я не мог разглядеть их лиц, так как все они были в масках.

– Живого допросим, вдруг что-то будет интересное. А потом мертвого спрячем. Хотя в каком-то смысле слова, он один из нас, – ответил главный.

– Встать! – скомандовали мне, и я повиновался.

– О, так ты понимаешь, о чем мы говорим? – спросил главный.

Я утвердительно кивнул и добавил:

– Это мой родной язык, я говорю без переводчика.

– Хорошо, приятно это слышать. Ты заключенный?

– Да, номер 2220-ый.

Главный с грустью посмотрел на меня:

– Да, да, хорошо. Можешь идти? Ноги целы?

– Да.

На мгновение воцарилась тишина, пока они изучали меня. Затем главный решительно скомандовал:

– Так, хорошо! Все слушайте меня! Мы немного выбились из графика. Идем быстро, машина будет через тридцать минут, а расстояние до нее около восьми километров на северо-запад. Этот человек пойдет с нами. Ты следуешь за этим человеком, – обратился главный ко мне, указывая на одного из своих. – Понимаешь?