— Проверить ложку? — я взял предмет в руки и покрутил с задумчивым видом. — Думаете, при помощи неё подкоп могут сделать?

— Вполне, — серьёзно ответил мужчина. — А что, разве такое невозможно?

— Возможно, — я был вынужден согласиться. — Но вряд ли в этом случае…

Я замолчал и сделал вид, что старательно изучаю артефакт. Меня же посетила идея. Опасная, если меня раскроют. Тут шутками не отделаешься. Но риск того стоил.

— С виду всё в порядке. Но чувствую некую странность. Нужно проверить рядом с тем, кому она предназначается.

Тут взгляд разноцветных глаз Баталова стал пристальным и цепким. От былого радушия и следа не осталось, включилась профессиональная подозрительность.

— Это обязательно?

— Нет, — я пожал плечами. — Вы же хотели удостовериться в безопасности артефакта, я всего лишь говорю, что не помешает проверить его на месте. Есть вероятность, что внутри спрятана привязка к чему-то конкретному. И при активации это будет сразу понятно. Догадка, не более того.

Роман Степанович прищурился, досверливая меня своим испытующим взглядом. Потом чуть расслабился и вздохнул:

— Ладно, ваше сиятельство. Как скажете. Но предупреждаю, об увиденном никому.

— Да-да, соглашение подпишу, — махнул я рукой, скрывая ликование.

— Тогда нам предстоит ещё одна поездка.

Куда мы отправимся, я уже знал. В Трубецкой бастион. Туда-то мне и было надо. Единственный шанс попробовать выяснить, там ли содержится та темная, чей портрет я видел в особняке графа Зотова.

Каким именно образом проверить другие камеры, я пока не знал. Но был уверен, что придумаю на месте.

Казаринов остался в штабе, а мы поехали сквозь спящий ночной город.

Чем больше я становился безмятежным, тем сильнее была подозрительность Баталова. Но, так как в моих мыслях ничего преступного не находилось, глава тайной канцелярии молчал. Благо хоть усвоил прошлый урок и не пытался залезть в мою голову поглубже.

А поддерживать на поверхности сознания самое обычное любопытство было несложно, именно его я и испытывал в основном.

Правда причина была — получится или нет? Всё же хорошо, что намерение не конкретная мысль. Поэтому менталисты способны ошибаться. Особенно сытые.

Петропавловская крепость в такой час пустовала и выглядела ещё более величественной. Караулы были разве что на стенах, но при этом не видны. В бастион нас пропустили без вопросов. Ну а какие они могли быть к Баталову.

Нужная камера оказалась далеко, чуть ли не в дальнем углу строения. К тому же пришлось подниматься по очень узкой лестнице. Тут, похоже, держали тех, кого навещали редко, если не совсем позабыли про узников.

Перед дверью Роман Степанович остановился и строго взглянул на меня:

— С заключенным не разговаривайте, ваше сиятельство. И не слушайте, если что скажет. И вообще…

— Меня тут не было, — понятливо закончил я за ним фразу.

— Верно, — он с сомнением оглядел меня, опять вздохнул и завозился с запорами.

Вопреки моим ожиданиям, в камере было довольно неплохо. Насколько это возможно, конечно же. Чисто, сухо и обстановка не такая скудная, как там, где я разговаривал с темным магом. Можно сказать, тут было обжито.

На столе возле кровати — книги и газеты. А также лампа и чашка с дымящимся напитком. Да и сам брат Новгородского выглядел опрятно. Борода подстрижена, одежда целая и выглаженная.

Сходства с Потапом я не углядел. Мастер воров был невысоким и худым, тут же сидел настоящий здоровяк. Всё у него было широкое — и кость, и лицо и даже уши. На здоровенном носу красовались необычные для подобного типажа очки. В тонкой золотой оправе и с изящными дужками.

Узник посмотрел на нас поверх очков со спокойным интересом, отложил книгу, которую как раз читал и кивнул:

— Доброй ночки, господа. Роман Степанович. С вами, мил человек, не знаком. Представите нас, ваше благородие?

— Хватит паясничать, — поморщился Баталов. — Не твоего ума дело, кто это. Сиди и помалкивай.

— Как скажете, — покорно согласился тот и смиренно сложил руки на коленях.

Интересно… Он и сам был магом иллюзий, слабеньким, но весьма талантливым. Его дар ощущался странным, вроде и ранг начальный, но сила большая. Так бывало, когда маг развивался не по методическим указаниям, а по велению души. Интуитивно, можно сказать. Получалось это лишь у талантливых.

Но причина, почему он сам не мог создать себе приятный морок, была ясна сразу. На его руках красовались кованые браслеты, блокирующие магию. Редкая вещь, но для такого уровня силы изготовление не такое и сложное. Достаточно привлечь хорошего мага иллюзий и замкнуть на погашение одного аспекта.