Где-то по пути я отозвал Тимофея. Мистер Висельник мне был больше не нужен. Да и данных, собранных на него за время слежки, хватит чтобы преподнести Баталову. Вряд ли это будет достаточно, чтобы закрыть глаза на мою осведомленность о проблемах императорской семьи. Но тому будет приятно.

Засыпая, я видел как где-то на той стороне Невы горит черная точка. Теперь я всегда найду её.

Я врастал в эту землю. Магией, душой и самим сердцем. Именно с таким чувством я проснулся. Распахнул глаза и долго смотрел на солнечные зайчики, пляшущие по потолку.

Ощущал розу ветров, она была почти готова. Ощущал монстра, что держал Кронштадт на своей спине. Ощущал прочие артефакты, в которые вложился. И темную.

Не то чтобы я всегда был вольным, словно ветер. Просто не удавалось осесть на одном месте. Но сейчас это чувство было необычным. Так привязаться к одному месту, пусть именно о нём я и мечтал.

— Обееееееед! — раздался бодрый голос Прохора, пронизывая весь особняк.

Что-то разбилось вдребезги и я улыбнулся. Нет, однозначно это необычное чувство мне нравилось.

Трапеза — лучшее начало, середина, да и завершение дня.

Это и мирные беседы о новостях, прочитанных в свежей газете. Патриарх и Тимофей синхронно переворачивали страницы, вчитываясь в сводки, сплетни и скандалы. В основном последнее, конечно же. Гордей тоже приобщился к чтению, но в его руках был учебник.

Я вдоволь насладился едой и компанией, а уже потом занялся делами.

Что же, для духа, обитающего в императорской библиотеке, я нашел целых двух цариц. Розу и смерть. Пусть сам выбирает.

Ну а пока я планировал закончить работу и отдохнуть. Ну и открыть два ресторана при помощи Людвига. А уж потом хоть все темные девицы мира свалятся мне на голову.

По моей просьбе Ботанический сад закрыли для посетителей пораньше. Для служителей строили короткий рабочий день, чему они были, несомненно, только рады.

Мастер Дуболом попросил подняться со мной на крышу и я не стал возражать. Сад — его детище и он имел полное право видеть, как тот преображается.

Внизу остались лишь неприметные фигурки теневиков. Они не уходили в пограничный мир, остались на постах в реальном. Я отсалютовал блюстителям порядка и взялся за активацию.

Хранитель сада не был простым наблюдателем. Истинный природник чувствовал каждое из тысяч растений и все изменения, происходящие с ними. Так что он мог на ходу корректировать, если что-то было не так.

— Фиалки, ваше сиятельство! Пурпурным прохладно, туда нужно добавить четверть градуса, — строгим тоном объяснял он.

В этот момент в нем проснулся ярый надзиратель и наставник. Не удивлюсь, если он покорил туземцев именно таким командным голосом. Я даже представил, как в мужчину целятся десятки воинов, а он рассматривает эту самую лозу и требует ответа, что это за чудо. Тут любой растеряется и послушается.

Но мне он помогал. Давал четкие инструкции, пусть мне они казались излишне дотошными. Тем не менее, ему было виднее. Вполне возможно, что растопыренной сливе жизненно требовалась тень под четким градусом и не долей меньше.

Хотя мне и думалось, что Макар просто воспользовался возможностью, чтобы от души подкормить свою тягу к идеализму, но это было несложно.

Пусть этот сад станет самым идеальным из всех идеальных. Ещё немного магии и все довольны.

Статуя уже напиталась силой одаренных, что побывали здесь. Эта часть сработала великолепно. Пожалуй, даже лучше, чем я рассчитывал. Я внес предохраняющие поправки, чтобы половина выброса магии доставалась миру, как и положено. Но и остатка хватило с лихвой.

Балансир тоже показал себя отлично. Поток был устойчивым и ровным. Где-то за городом одна печальная свалка превращалась в магический утилизатор.

— Александр Лукич, сныть! — воскликнул природник.

— Что снять? — не понял я.

— Сныть, ну право, — расстроился Дуболом. — Не погубите редкий лекарственный вид. Вы не представляете, как она эффективна против подагры.

— Не представляю, — вздохнул я. — Это вот тот сорняк?

— Сорняк! — возмутился мастер. — Это белое золото исцеления и кулинарии!

— Её ещё и едят? — удивился я, пытаясь рассмотреть это чудо с высоты.

— Едят. Солят, квасят и маринуют, между прочим, — обиженно перечислил Макар.

Главное, чтобы Прохор об этом не узнал. А то домашние ещё от крапивных блинов не отошли.

— Хорошо, — сдался я. — Какие-то особенные условия нужны?

— Нет, просто не погубите. Растет она, как… сорняк.

В общем, таким образом, я спас немало очень полезных, редких, нужных и просто красивых видов. Но самое главное было в конце.