Осталось узнать, что именно.

Неужели Жумельяку, наконец, удалось повлиять на ход расследования по моему делу?

Хотелось бы на это надеятся, а то еще несколько дней с Фабьеном, и мне придется идти на крайние меры…

А тем временем меня вывели из пыточной. Судя по дороге, которую я запомнил в прошлый раз, когда меня вели от камеры предварительного заключения к колодцам смерти, как здесь все называли их, и где содержались заключенные, меня решили вернуть обратно.

Во всяком случае, я так думал, когда мы вновь начали проходить бесконечные пропускные пункты, где я снова подвергался не самым приятным процедурам.

И я был уверен на все сто, что мне им придется подвергнуться снова, когда меня поведут обратно.

Почему-то мыслей о том, что меня вернут в камеру предварительного заключения, у меня не было.

— Стоять! — произнес ледяной маг, когда мы остановились рядом с дверью.

Я выполнил приказ и замер на месте.

Затем, Де’Руг зачем-то заставил меня уткнуться лицом в стену, после чего открыл дверь и заглянул внутрь.

Не думаю, что подобная процедура была обязательной, но тюремщик, видимо, питал ко мне особые чувства. Поэтому старался козлить в любой ситуации. И меня это даже немного забавляло.

Это ж надо было быть таким мелочным…

— Идем, — Аднот схватил меня за предплечье и грубо дернул в свою сторону, после чего толкнул в спину и я оказался в довольно просторном и, что самое удивительное, светлом помещении с двумя большими окнами, через которые в комнату проникал солнечный свет.

«Да уж, давно я его не видел,» — подумал я, сощурив глаза, тем самым давая им привыкнуть к яркому свету.

И в комнате был не Жумельяк.

— Лейтенант Кастельмор, — Натан вежливо мне кивнул.

— Полковник Де’Карсо, — я последовал его примеру и тоже поприветствовал дознавателя кивком головы.

— Ты свободен, — слова моего знакомого с черной косой полосой на военном кителе, к сожалению, предназначались не мне, а Де’Ругу.

Скрипя зубами, он ушел и мы с Натаном остались наедине.

— Смотрю, с вами уже начали работать, — произнес Де’Карсо, окинув меня изучающим взглядом.

— Как видите, — спокойно ответил я и пожал плечами. — Кстати, работа вашего знакомого. Помните, вы говорили мне про Фабьена Ружже? Так вот, это его работа, — добавил я, понимая, что в отношении ко мне у полковника произошли какие-то изменения.

В его словах, мимике и движения уже не было того чувства доверия, что было в момент, когда мы расставались здесь же.

Неужели что-то произошло?

— Да уж, — тем временем произнес Де’Карсо и покачал головой. — Не слабо вам досталось. Давно вас начали пытать, лейтенант? — поинтересовался мой собеседник.

— Сегодня, — ответил я и, немного хромая, приблизился к стулу, а после сел на него.

Нужно было экономить силы. Даже, если это были такие мелочи.

— У вас найдется чем-нибудь перекусить? — спросил я Натана.

— Нет, — покачал он головой. — Порядки в тюрьме очень строгие. Поэтому я тоже прохожу досмотр, который не сильно отличается от того, что проходят заключенные, — ответил мне дознаватель.

— Жаль, — ответил я, продолжая наблюдать за странным поведением полковника.

— Вас не кормят? — спросил он.

— Кормят, но, думаю, вы знаете как и чем, — спокойно ответил я и осмотрелся.

Можно, конечно, было попытаться сбежать прямо сейчас, выпрыгнув в окно, но, во-первых, я не знал на каком мы находимся этаже, а во-вторых, я был уверен, что стекла были, скорее всего, зачарованными и очень прочными, поэтому разбить их, скажем, стулом, вряд ли бы мне удалось.

— Ясно, — кивнул Де’Карсо и, приблизившись к столу, за которым я сидел, сел напротив, после чего начал пристально смотреть мне в глаза.

— Выкладывайте, что случилось, полковник, — произнес я, глядя на Натана.

— Это вы мне скажите, лейтенант, — ответил он и тяжело вздохнул.

— Я? — признаться честно, дознаватель меня удивил. — Не понимаю, о чем вы, полковник. Я сижу в Кастилии. Причем не в камере предварительного заключения, а в одном из этих колодцев смерти. Поэтому я сейчас не особо располагаю желанием играть в угадайку, — произнес я, отметив про себя, что слишком уж быстро я потерял над своими эмоциями контроль и вспылил.

— Вас содержат в одной из камер?! — в этот раз удивился мой собеседник.

— Верно, — кивнул я, ясно видя, что удивление Натана не наигранное. — Хотя делу мому так и не дали ход и вина моя не была доказана, — добавил я и поморщился от боли, когда слишком глубоко вздохнул.

— Не доказана, — покачал головой Де’Карсо. — Но пока вы были здесь, кое-что произошло, — произнес он и стал очень серьезным. — Вы знаете, о чем я? — прямо спросил дознаватель.

— Нет, — соврал я, догадываюсь, о том, что именно полковник мог иметь в виду.