Выродок.

– Что же умного в том, что она выдает в себе сатанистку?

– Хотя бы то, что она не сатанистка, – пояснила Андра. – Она – девочка, которая кричит «Волк!» Она сводит любую связь с теневым миром в шутку. Если ее однажды обвинят в ведьмовстве, она рассмеется и скажет, что это все из-за тех фотосессий. Люди просто шуток не понимают, как примитивно! Это, да еще ее молодость, послужит для нее лучшим алиби.

– Может, так и есть? – предположила Полина. – Может, эта Наталья, жертва, перепутала ее с кем-то? То есть, на плакате была Алена, но там, в торговом центре, – кто-то другой, очень похожий на нее? Просто я читала про нее весь день, и, честно, она не похожа на страшную колдунью!

– Ни одна из известных мне колдуний не похожа на колдунью, – заметил Доминик. – Не на такую, какими представляете их вы. А в торговом центре была она, я ведь точно знаю, что видели эти глаза.

Как и предполагал Сергей, Полина тут же изменила мнение – иначе и быть не могло. Она пялилась на этого уродца влюбленными глазами с тех пор, как он присоединился к ним.

– Вообще-то, есть и свидетельства, которые показывают, что она могла быть там, – сказала полицейская. – На обоих местах преступления. В день нападения на торговый центр у нее были съемки неподалеку от него, а во время ритуала на пароме Алена была в отпуске.

– И сколько длился этот отпуск? – заинтересовалась Андра.

– Недолго – пять дней. Вообще, это нормально для модели, у нее график расписан на год вперед. Но есть одно важное для нас обстоятельство…

– В эти же дни брал отпуск Федор Брутов, – закончил за нее Сергей. Он уже начинал понимать, к чему все идет.

– Строго говоря, он не брал отпуск – он сам себе начальник. Он просто не появлялся в офисе в это время и велел секретарю его не беспокоить. Даты совпадают. Друзья Алены говорят, что у нее как раз появился очень богатый обожатель. Она никогда не рассказывала о нем, но в модельных кругах такие вещи быстро замечают… Да и в любом женском коллективе тоже! У нее стали появляться дорогие украшения, ей постоянно кто-то звонил, после съемок она вызывала такси и диктовала не свой адрес.

Все сходилось. Федор Брутов любил молоденьких красоток, ей было всего девятнадцать, а выглядела она и того младше. Да, он легко заинтересовался бы ею. Но зачем он Алене? Старый, толстый, некрасивый – вряд ли таким она представляла своего принца. Сергей этого решительно не понимал.

Неужели только из-за денег? Но если Алена и правда была такой востребованной моделью, у нее своих денег хватало. Ей проще было самой купить кольцо с бриллиантом, чем ложиться под неопрятного толстяка ради очередной побрякушки.

Полина, похоже, думала о том же:

– Алена давно уже не нуждалась в деньгах… по правде сказать, никогда не нуждалась. У нее богатый отец – не олигарх, но вполне состоятельный бизнесмен, она выросла в достатке. С восемнадцати лет она живет одна, в собственной квартире. Она очень хорошо зарабатывает, может себе позволить и бриллианты, и путешествия. Получается, она была с этим Федором из-за любви, других причин нет!

– Из-за любви она бы не скрывала, с кем встречается, – уточнила Андра. – А она скрывала, да и его заставила молчать. Сомневаюсь, что ему не хотелось похвастаться перед знакомыми того же возраста такой молодой и красивой любовницей. Но она запретила ему, а он не посмел возражать. Алена отличалась от его предыдущих содержанок, она могла уйти в любой момент, и тем больше ему хотелось ее оставить. Он принял ее условия, встречался тайно, всем остальным говорил, что у него вообще никого нет.

– Это не объясняет, зачем он ей, – заметил Сергей.

– Да она просто использовала его, – сказал Доминик и почему-то покосился на Андру. – Я тоже сомневаюсь, что девятнадцатилетняя дуреха, даже если она ведьма, могла сотворить такое. Но предположим, что это она. Ей нужно было пробраться на корабль незаметно и не оставить там следов. Поэтому она завела богатого и влиятельного любовника, которого приучила скрывать их отношения. Он был готов к тому, что она не хочет светиться, и сделал все, чтобы с юридической точки зрения ее не было на этом пароме. Каюта была оформлена на него, на имя Алены Милославской даже билет не покупали. Результат очевиден: никто, кроме нас, даже не догадывается, что она была там. Да и мы знаем только благодаря глазам мертвой девушки, то есть, обстоятельству, которое Алена не могла учесть.

– Мы больше ничего не добьемся, гадая, – покачала головой Андра. – Нам нужно поговорить с этой моделькой.

Сергей перевел взгляд на окно, за которым царила ночь большого города – золотая от света фонарей. Андра заметила этот взгляд.

– Я не говорю, что мы бросимся за ней прямо сейчас. Мы вообще знаем, где она?

– Мы не уверены, – вздохнула Полина. – На ближайшую неделю у нее съемок нет, но она вроде как не в отпуске. По крайней мере, она ни друзьям, ни агентам не говорила, что собирается уезжать.

– Тогда будем действовать без ненужной поспешности, чтобы не спугнуть ее. Завтра Полина съездит к ней на квартиру, скорее всего, она скрывается там. Если нет – будем думать. Плохо, конечно, что ты уже говорила с ее друзьями, но этого не исправишь.

– Тут у меня сразу два вопроса, – нахмурилась Полина. – Почему плохо, что я говорила с ее друзьями, и почему именно я еду к ней домой? Почему не все мы?

– В модельном бизнесе нет друзей, но есть приятели и взаимовыгодные люди, – пояснила Андра. – Если кто-то из моделек, с которыми ты говорила, не хочет ссориться с Аленой, он предупредит, что ею интересуется полиция. Это может спугнуть ее – но не факт, она подготовила алиби, она знает, что весомых улик против нее нет. Возможно, она как раз захочет поговорить с тобой, чтобы закрепить версию о своей невиновности.