– Вот. А сорок дюймов – это как раз метр и будет, – просветил подпоручика я и уточнил: – Вернее, не сорок, а тридцать девять с половиной. Понятно?

За него ответил Старинов:

– Понятно. И что?

– Так вот, – я тяжело вздохнул, силясь сам понять, к чему я всё это. – Так вот, смотрите ещё раз на блины. Это слои, и у каждого слоя есть контур, который его обозначает на карте. А толщина каждого слоя… в смысле высота на местности, так вот высота каждого такого слоя двадцать метров. Или…– я быстренько прикинул в уме, сколько чего получится в местных реалиях: – Семьсот девяноста дюймов, ну, или почти десять саженей. Как вам удобней, так и считайте.

Я ожидал гневной отповеди в ответ, но господа землемеры, напротив, призадумались. Роман даже стал чего-то разглядывать на хлебобулочном макете.

– Выходит что? – заключил он. – Ежели у тебя тут, – он показал на стопку блинов. – Ежели тут одиннадцать слоёв… как ты говоришь, по десять сажён… то, стало быть, гора-то в сто десять сажен высотой. Так?

– Абсолютно верно!

– Андрей, – в задумчивости проговорил Старинов. – Я вот всё думаю, а как же тогда высоту-то у гор меряют? Не лотом же?

Про лот я до конца не осознал, и на всякий случай, именно такой метод обсуждать не стал.

– А для таких вот работ как раз теодолиты очень неплохо подходят, – заверил я поручика, хотя, и тут стопроцентной уверенности у меня не имелось.

Ну, а как ещё? В принципе, этим незатейливым геодезистам пока и такое объяснение сгодится, а там наврём чего-нибудь если что.

Сгодилось такое объяснение геодезистам. Алёшенька вдруг воспрял духом и радостно воскликнул:

– Это про который ты говорил, будто бы он совсем как мензула? Только другой, вроде как посложнее?

– Да! – поддержал его поручик.

А Раков, походу, разошёлся:

– И ещё говорил, словно, без палитры не разберёшься. Наверное, рисовать разноцветными красками придётся? Да?

Я что-то не понял, а причём тут разные краски? Но вслух я этого спросить не успел, потому что поручик меня опередил:

– Алексей, а причём тут разноцветные краски? Мыслишь, в один присест со съёмкой и карту разом нарисовать?

– Рома, да я сам в толк никак не возьму, для чего палитра, – честно признался Раков. – Это вон Андрей уверял, будто бы без неё разобраться не сумеем. После блинов я готов ждать всякого. Отчего бы единым махом и чертёж не расцветить? А чего? И съёмку ведёшь, и карту одново искрашиваешь. Вот как у масонов.

Я, наконец-то изыскал возможность вставить свою реплику:

– Да не говорил я ничего ни про какие краски! С чего ты вообще взял всё это? Краски какие-то! Причём здесь вообще краски? Напридумывал тоже. Краски, блин! Что за краски? Говори, раз уж начал.

Подпоручик был изрядно потрясён такой постановке вопроса, хотя, подобная формулировка проблемы, на мой взгляд, вполне даже уместна.

– Да как же так, Андрей?! – изумился Алексейка. – Ты ведь сам говорил, мол, без палитры не разберёмся, приборы ещё предлагал достать… а сейчас вроде, как и не помнишь…

Я только что по лбу себя не хлопнул:

– Понятно! Только я не палитру предлагал достать, а поллитру.

– Опять ты всё путаешь, – возразил мне подпоручик. – Достать ты предлагал приборы, а без поллитры, говорил, что не разберёмся. Вот я и подумал будто ты красками сразу же чертёж земельный разцветить собираешься.

– Подожди, Лёша, – остановил я его. – Ты про какую поллитру сейчас речь ведёшь? Давай уточним, а то я сам уже запутался.

– Ну как же? У ремесленников, какие художествами разными промышляют, доска для красок поллитрой зовётся. – Обозначил свой взгляд на вещи заурядный господин Раков. – Или что-то другое собирался сказать?

– Етит твою мать! Профессор! Доска для красок – это пАлитра, а пОЛЛитра – это бутылка с водкой! – Попытался расставить все чёрточки над Ё я. – Согласен, слова очень похожи, но обозначают разные вещи. Так что ни рисовать, ни раскрашивать, я и сам ничего не собирался, и вам не планировал предлагать. Ну, что? Разобрались? Или ещё вопросы остались?

Раков посмотрел на сосуд из зелёного стекла и спросил:

– Значит, говоришь, штоф, по-вашему, по-пластуновски, поллитрой называется? Я тебя правильно понял? Никогда допрежь не слыхал.

Вот так вот, да? Получается, теодолит господам землеустроителям как бы и без разницы вовсе, хотя это им очень даже по специальности, но вот про поллитру они спросили. Настоящие офицеры! Хоть и заурядные.

Был у нас в бригаде один капитан, любил он разные устаревшие словечки вворачивать, вот он-то и разъяснил как-то раз, что ведро, как мера объёма жидкости – это не десять литров, а двенадцать, и штоф, как его десятая часть, соответственно тоже не литр, а побольше, ну и про пузырь естественно не забыл.