— О Боже, — всхлипываю я, по моему телу бегут мурашки. Я опускаюсь на колени и, обхватив себя руками, разражаюсь ужасными рыданиями.

— Что они сделали? — Спрашивает Алек, его тон слишком спокоен, чтобы мой измотанный разум мог с ним справиться.

— О-они хотели у-у-узнать, кто я, — бормочу я. Я бросаю на Алека умоляющий взгляд. — Я-я сказала им, что мы встречаемся. Они собирались у-убить меня. Я запаниковала и солгала. Пожалуйста, не говори им правду.

Когда я заканчиваю бессвязно болтать, Алек просто смотрит на меня.

— Пожалуйста, — снова прошу я. — Я не знала, что еще можно сделать.

Когда я начинаю плакать, и из меня вырываются отвратительные рыдания, он говорит:

— Успокойся. Я ни хрена им не скажу, так что твой секрет в безопасности со мной.

Меня переполняет сильная надежда, и я чувствую головокружение от облегчения.

— С-спасибо, — шепчу я, сотрясаясь от неконтролируемых рыданий.

— Это меньшее, что я могу сделать за то, что похитил тебя, — бормочет он. Он прислоняется головой к стене и закрывает глаза.

Все, что я могу делать, — это смотреть на парня, который слишком спокоен для той кошмарной ситуации, в которой мы оказались.

Глава 5

Алек

Трудно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как Проди нанес нам визит.

Я был застигнут врасплох тем, что именно Проди, а не Иванов, устроил нам засаду.

Риккардо Проди — старший сын Игнацио Проди, который всю свою жизнь был верен мафии. Ни для кого не секрет, что семья Проди недовольна связями между мафией и Братвой, но я не думал, что они зайдут так далеко.

Итальянца не погладят по головке за это дерьмо. Как только Виктор, глава Братвы, и Лука, глава мафии, узнают об этом, начнется настоящий ад.

Мафия связана с Братвой узами брака, и, насколько я слышал, это счастливый брак. Кроме того, Виктор и Лука — близкие друзья.

Забрав нас, Проди, по сути, объявляет войну мафии и Братве.

Я бы посмеялся от души, если бы не то дерьмовое положение, в котором я оказался.

И еще есть девушка. Она молчит с тех пор, как я согласился хранить ее секрет. Я действительно впечатлен, что она придумала ложь о том, что мы встречаемся. Это ненадолго сохранит ей жизнь, но она выиграла себе день или два.

Я смотрю на нее, вжавшуюся в угол. Паника и страх все еще искажают черты ее лица. Мой взгляд останавливается на ее дрожащих руках.

У нее красивые руки.

Каждый раз, когда я смотрю на нее, меня поражает ее красота. Когда тебя похищают, красота — последняя вещь, на чем ты станешь зацикливаться. Есть вероятность, что они изнасилуют ее перед тем, как убить.

Мне жаль ее, но я мало что могу сделать.

— Ты видела моего брата? — спрашиваю я.

Она качает головой.

Я продолжаю смотреть на нее, пока она, наконец, не поворачивает голову и не встречается со мной взглядом. Она выглядит сломленной, а ведь они даже не приступали к пыткам.

Но, опять же, она не из моего мира.

Внезапно мне хочется сказать ей, что с ней все будет в порядке, но я не могу заставить себя солгать ей.

— Как зовут твоего брата? — спрашивает она мягким голосом, словно из нее выкачали всю энергию.

— Винсент.

— А твоя фамилия Асланхов? — Когда я киваю, она объясняет: — Они назвали мне твое полное имя. — Кажется, она о чем-то задумалась, прежде чем сказать: — Нам стоит прояснить нашу историю на случай, если они спросят о наших отношениях. — Когда я ничего не говорю, она продолжает: — Моя фамилия Адамс. Я из Огайо. — Ее лицо грозит исказиться, а затем она произносит: — Мои родители умерли год назад. — Она проигрывает битву, и из нее вырываются рыдания. — Никто не заметит, что я пропала.

Меня захлестывает сильная волна жалости к девушке, которой, кажется, не повезло больше всех на свете.

— У меня есть люди, которые уже ищут нас, — говорю я, чтобы ей стало немного легче.

Прибудут ли они сюда вовремя — это уже совсем другая история.

Надолго между нами воцаряется тишина, прежде чем Эверли шепчет:

— Пожалуйста, скажи мне, что это всего лишь кошмар, и я скоро проснусь.

Мой взгляд перемещается на нее, и я качаю головой.

— Может, я и преступник, но я никогда не лгу.

У нее вырывается глухой вздох. Спустя несколько минут она смотрит на меня.

— Почему ты преступник?

Я пожимаю плечами и, решив, что мне больше нечем заняться, решаю ответить на ее вопрос.

— Я родился в Братве. Это был не выбор.

— Если бы у тебя был выбор, ты бы занимался чем-нибудь другим?

Я снова пожимаю плечами, но не отвечаю, потому что никогда не думал об этом. Зачем тратить свое время на размышления о том, чего никогда не будет?

Через некоторое время она спрашивает: