Дом заместителя, то бишь, товарища губернатора, был двухэтажным, но площадью велик, как бы не больше трех тысяч квадратных метров. Стилизованный под неоклассицизм, с колоннами и треугольным фасадом, он сильно выделялся на фоне иных убогих строений и казался, может, и большим, чем дом губернатора.

— Сообщите госпоже Кулагиной, если она нынче дома, что прибыл пристав Антипенко, — сообщил служитель закона слуге, когда мы подошли к ограде, опоясывающей дом и палисад заместителя губернатора.

— По какому делу? — деловито спросил слуга, будто именно он хозяин положения и, как минимум, и сам дворянин.

— Есть предположение, что найдено ее кольцо, — сообщил пристав.

На не пришлось долго ждать. Напротив, женщина чуть ли не бежала к воротам уже через несколько минут.

Женщина растрепанными волосами, тёмно-русыми, как видно даже с расстояния, с некоторой проседью. Вместе с тем, женщина не казалась пожилой. Такая дама… бальзаковского возраста, пятидесяти ещё нет. Госпожа эта была в темно-синем платье и в пальто, как я уже знаю, весьма модном. Кулагина очень спешила — и волосы в беспорядке, да и пальто не застегнуто.

Едва выдохнув, она произнесла:

— С чем пожаловали, уважаемый?.

— Так вот, госпожа, — растерявшись от некоторого напора и от того, как неприлично выглядела замгубернаторша, пристав Антипенко несмело протянул руку.

На ладони, облаченной в белую перчатку, лежало кольцо.

Глаза Кулагиной округлились, она явно узнала вещицу. Но то, как она повела себя дальше, меня удивило куда сильнее.

— Это не мое! И как вы смеете приходить с этим ко мне домой? Вас манерам научить нужно, любезный? — вызверилась женщина, нависая над растерявшим свою лихость Демьяном.

— Вы? — обратила Кулагина свое внимание на меня. — Я же видела вас на балу у губернатора. Вы… Панарин?

— Алексей Петрович Шабарин, сударыня, к вашим услугам, — отчеканил я, демонстрируя вид «лихой и придурковатый».

В таком состоянии, что сейчас демонстрирует женщина, да еще в присутствии слуг, стоящих чуть поодаль и наверняка всё слышавших, и пристава, я решил пока не обострять.

— В чем причина вашего присутствия здесь, господин Ша-барин? — мою фамилию истеричка произнесла с некоторым пренебрежением.

— Позвольте уточнить, это господин Шабарин нашел кольцо, я лишь сопроводил его, дабы пресечь возможные… — пристав стал оправдываться и словно меня обвинял в неожиданном прибытии к «замгубернаторше».

— Это не мое кольцо. Знать не знаю. И видеть не желаю. Если еще раз с ним придете… — Кулагина еще больше добавила в свой голос металла. — Помните, пристав, что обязаны мужу моему.

Антипенко посмотрел на меня, после на женщину, словно говоря о том, что нельзя было намекать на какую-то связь пристава с товарищем губернатора, и что я стал невольным свидетелем неприятной сцены. Плевать мне на их отношения. С кольцом-то что?

— Позвольте, сударыня! — сказал я и забрал кольцо у Антипенко. — Не буду утруждать вас и оставлю кольцо у себя. Если найдется хозяин, отдам.

Я уже собрался уходить, потому что участвовать в мелодраматических сценах мне не нравилось, но женщина окликнула меня:

— Господин Шабарин, будьте любезны, составьте мне компанию. Ненадолго, десяток шагов совершить, — елейный голосок стервы не мог меня обмануть.

— Вы хотели мне что-то сказать? — спросил я, когда мы отошли с Кулагиной вдоль забора из железных прутьев в сторону.

— Ты где кольцо взял? — жестко спросила Кулагина.

Были бы мы наедине, так уверен, что и за горло бы схватила. С такими глазами, чуть ли не налитыми кровью, люди убивают себе подобных.

— Я прошу вас быть ко мне уважительнее, сударыня, — сказал я не менее жестко, принимая вызов.

Да, она, жена близкого первого товарища губернатора, или по-новому, как называют вице-губернатора, может, в городе и очень серьезная особа, вместе с тем, даже Кулагина не имеет никакого права грубо разговаривать с дворянином.

— Ты кто такой, казачок, что получил дворянство по несовершенству законов? — мадам уже явно понесло. — Много таких развелось, что и достойным потомственным дворянам продыху нет.

— Я пришлю вызов на дуэль вашему супругу, такие оскорбления… — произнёс было я, но был перебит.

Я не знал досконально дуэльного кодекса, и может ли муж отвечать за жену. Но долго ли бросить перчатку самому мужу, если уже слишком припрет дуэлировать. Но раз позволишь с собой так разговаривать, два… А после никто и разговаривать не будет. О чем говорить с человеком, который не ценит свою честь? И это же не только про дворян, это и про нормальных мужчин из будущего.