Глаза постепенно привыкают к полумраку. В свете луны, льющемся из окна, удается рассмотреть очертания интерьера и сориентироваться в пространстве. Поморщившись, наклоняюсь за лампой, но Мэт отстраняет меня.

– Не трогай, порежешься, - шепнув, сам собирает осколки.

– Я хочу расстаться честно, чтобы каждый из нас свободно строил личную жизнь, а не ходил налево, - кидаю скрытое обвинение, но оно каким-то образом рикошетит в меня.

– Нашла уже, к кому ходить? – Матвей обижает меня беспочвенным подозрением, сжимая в кулаках остатки абажура. Зато теперь я знаю, откуда в нем эта патологическая ревность… По себе судит.

– Ты потерял право ревновать меня.

В нем будто что-то щелкает и перестраивается. Он задумчиво обводит меня взглядом, останавливается на ладони, где должно быть кольцо, которое я оставила дома на его паспорте.

– Хорошо, - возвращает лампу на тумбу, правда, по частям.
– Как скажешь. Завтра я договорюсь с юристом, чтобы принял нас.

– З-зачем юрист?
– Мэт отворачивается к столику, а мне приходится общаться в полумраке с его сгорбленной спиной.
– Я подала заявление в ЗАГС. От твоего имени тоже. Этого достаточно.

– У меня бизнес, недвижимость, - нащупывает на столике свой телефон и, подсветив, ищет что-то еще.
– Я не могу рисковать.

– Я ни на что не претендую, - выжимаю из себя, добитая недоверием человека, которого считала родным.
– Забирай все себе вместе с фамилией.

Передернув плечами, Матвей резко разворачивается и в пару шагов оказывается рядом.

– Вот и подтвердишь документально.

– Договорились, - выставляю дрожащую ладонь для рукопожатия. Но вместо этого он вкладывает в нее… мой телефон.

– Пришлю координаты и время встречи эсэмэской. Рано утром меня здесь не будет, как ты и хотела.

Отходит назад, спрятав руки в карманы домашних папиных шортов. Такой уютный, милый... Я надеялась, что Мэт всю жизнь будет рядом со мной, несмотря ни на что, как отец с мамой. Любить, заботиться, поддерживать. Но не сложилось…

– Ксю, если передумаешь…

Вместо ответа издаю нервный смешок. Сжав телефон до боли в суставах, огибаю застывшую фигуру Матвея – и закрываюсь в спальне.

Утром не нахожу его в гостиной, а после обеда получаю скупое сообщение с адресом лучшей юридической фирмы в городе.

Глава 16

Матвей

– Константин, только ты можешь мне помочь, - выпаливаю с одышкой и прямо в куртке падаю на стул напротив невозмутимого юриста.

Воскресенский нехотя отрывается от документов, с которыми работал перед тем, как я ворвался в его кабинет без стука, и устремляет на меня фирменный прищуренный взгляд исподлобья. Он ему будто вместе с дипломом в придачу достался.

– Ну, это я понял еще по твоему пыхтению в трубку, - лениво откладывает бумаги и откидывается на спинку кресла, потирая подбородок. – Что у тебя стряслось?

– Развод, - обреченно выжимаю из себя. Не верится, что я довел собственную семью до такого. Толком не построенная, она уже рассыпается, как замок из песка под палящим солнцем на ветру.

– Нет, - резко бросает Константин и подрывается на ноги. Кивает на выход, намекая, чтобы я убирался. – Мой ответ: «Нет!».

– Ты даже не выслушал, - хмурюсь, но с места не двигаюсь. – У меня ситуация особая. Мне больше не к кому обратиться.

– Поверь мне, таких «особых» я в свое время много повидал, - наклоняется, упираясь кулаками в стол. – Но я этим больше не занимаюсь. Нет, - повторяет для убедительности. – Меня Вера убьет, если узнает. Кстати, и тебя тоже, несмотря на вашу дружбу, - тычет в меня пальцем, словно берет на мушку, как снайпер. – Так что давай, - опять указывает на дверь. – Морально прощайся с половиной имущества, а то и целиком, если имел неосторожность переписать все на супругу, но на меня не рассчитывай. Я больше не помогаю мужьям обдирать жен. Ни при каких условиях. Я завязал с этим после того, как женился, а последней моей жертвой была Вера, - делает паузу, покосившись на фоторамку возле ноутбука, и тяжело, виновато вздыхает.
– Так что теперь все строго по закону…

– А-а-а, ты об этом, - нервно смеюсь, скидывая куртку и небрежно оставляя ее на спинке стула.
– Нет, ты неправильно меня понял. Я наслышан о твоих былых заслугах, но прошу не об этом. Я не собираюсь разорять Ксюшу. Наоборот, готов ей все отдать, но! – поднимаю палец, - лишь бы со мной осталась. Без нее никак.

– Хм-м, - Костя возвращается в кресло, покачивается в нем, пристально изучая меня. – Значит, она тебя бросила? – цинично подводит итог.

– Значит, так, - соглашаюсь. На этого прямолинейного юриста бессмысленно обижаться, проще игнорировать его выпады, тем более, когда мне остро необходимы его опыт и профессионализм. – Ксюша вчера подала заявление на развод. И от моего имени… тоже. А я не могу ее отпустить.