И снова, сменяя друг друга, пожарные принялись шарить в люках черпаками и «кошками». Шел уже шестой час поисков. Ушла с завода вечерняя смена, погасли огни в цехах, а Федосеева не отходила от люков.

Нет, Федосеева не зря проявила такой интерес к подземным колодцам. Первые смутные предположения не обманули ее. Настойчивость следователя была вознаграждена новыми находками. Из одного люка вытащили пальто и ботинок, из другого — зубной протез.

Пальто и ботинок явно принадлежали Кочергину. Ну, а протез?

Спросили жену Сергея. Она сказала: «Да, у мужа был протез. Он его заказывал несколько лет назад». — «В какой поликлинике?» — «Кажется, в четвертой стоматологической». Федосеева немедленно поехала в эту поликлинику и попросила найти лечебную карточку Кочергина. Оказалось, что сделать это не так-то просто. Карточка в архиве, а весь архив — почти три тысячи документов — связан в пачки и подготовлен к уничтожению. В какой пачке находится карточка Кочергина — сказать трудно. Приди следователь двумя-тремя днями позже — он бы вообще ничего не обнаружил.

Нина Васильевна попросила выделить ей двух помощников и вместе с ними принялась отыскивать в груде документов карточку Кочергина. Методически, листок за листком, разбирали они весь архив и, наконец, нашли то, что искали. Это случилось на третий день. Лечебную карточку Кочергина вместе с кусочком протеза, извлеченным из люка, Федосеева отправила на экспертизу. Специалисты-стоматологи ознакомились с лечебной карточкой, осмотрели протез и заявили: это протез Кочергина.

Теперь уже не было больше сомнений, что Кочергин убит.

Но кто это сделал? Каким способом?

Федосеева обратила внимание на то, что кости, найденные в люке, были очень хрупкими. Они ломались даже от легкого сдавливания пальцами. Это было странно. Не менее странным казалось и другое: отсутствие остальных костей. И куда делись мягкие ткани трупа?

Если бы Федосеева вела расследование обстоятельств трагической смерти Кочергина в одиночку, она, при всей своей настойчивости, энергии, проницательности, вряд ли нашла бы, по крайней мере быстро, ответ на заинтересовавший ее вопрос. Но в наши дни на помощь следователю приходит наука. Федосеева снова обратилась к ученым-экспертам, и те ответили, почему кости такие хрупкие. По их мнению, здесь не обошлось без действия разрушительного раствора. Они даже сказали какого: щелочи. Этим раствором и пользовался преступник для уничтожения следов преступления.

Кто же мог совершить такое?

И тут всплыла фамилия: Римкус.

Если о Кочергине на заводе говорилось только хорошее, то о его напарнике — гальванике Римкусе отзывы были самые отрицательные. Этот человек являлся полной противоположностью Кочергину. Лодырь, пьяница. К тому же нечист на руку. Несколько раз его уличали в краже заводского имущества. Но особенно притягивал Римкуса спирт, используемый для нужд производства. Он его похищал систематически.

И в быту Римкус был аморальной личностью. Жена вынуждена была развестись с ним: невмоготу стало ей жить с таким пьяницей. Римкус остался со старухой матерью. Для этого человека не было ничего святого. Он и к матери относился скверно, бил ее, не давал ей денег на питание, так как всю свою получку тратил на водку. Мать долго терпела, а потом тоже не выдержала: подала на сына в суд, взыскала с него алименты, чтобы хоть таким путем получать средства на существование.

Кочергин, как коммунист, как член цехового партийного бюро, не мог не осуждать поведение своего напарника. «Да брось ты пить, — не раз убеждал он по-хорошему Римкуса, — кончай с воровством. Пойми, что жить так, как ты живешь, просто недопустимо». Римкус на словах соглашался с Кочергиным, но пить не бросал и к народному добру продолжал тянуть руку, Терпение Кочергина иссякло. Он понял, что с воришкой, забулдыгой, коль тот ничему не внемлет, надо разговаривать по-другому, перестать с ним нянчиться, строго призвать к порядку.

Когда в цехе произошла очередная кража, причем, как было установлено, преступник проник в цех через окно, которое разбил, Кочергин, не колеблясь, заявил, что это наверняка сделал не кто иной, как Римкус, Иначе откуда у него на руках свежие порезы? Ясно, порезался, когда разбивал окно.

«А будешь продолжать красть заводской спирт, заявлю об этом куда надо», — пригрозил он Римкусу.

Римкус испугался: он знал, что Кочергин слов на ветер не бросает. Сказал, что заявит, — так и сделает. И он затаил на Кочергина злобу.

Следователю удалось установить, что в тот день, когда Кочергин исчез, Римкус приходил в упаковочную мастерскую за топором. Зачем ему понадобился топор, что он им делал? Федосеева потребовала показать ей топор и обнаружила, что он был вымыт серной кислотой. Для чего? Она еще раз тщательно осмотрела топор и нашла на нем следы крови.

После этого она стала искать, нет ли следов крови и в помещении гальванической мастерской. Можно было только поразиться, с какой настойчивостью и упорством она это делала. Федосеева осматривала стены, шкафчики, полки, столы, табуретки, кувалды, молотки. Приподнимала плитки, которыми выложен пол.