Следы крови Федосеева нашла на ломике, почему-то спрятанном в кадку. Такие же следы оказались и на резиновом коврике, лежавшем на полу. После этого Нина Васильевна принялась за осмотр гальванических ванн. Их на участке было семь. Федосеева потребовала, чтобы все они были отключены и освобождены от раствора. В первой, второй, третьей, шестой и седьмой ваннах она ничего не обнаружила. А вот в четвертой и пятой отыскала мельчайшие остатки костей. Затем Федосеева распорядилась, чтобы каждая ванна была снята со своего основания. За одной из них она нашла обгоревший кусочек почтовой открытки со штемпелем города Бузулука, где жили родственники Кочергина. Кто сжег эту открытку и для чего?

Так кропотливо, по мелочам, собирал следователь улики. Он походил на человека, пролагающего путь сквозь дремучие лесные дебри. Трудно, но каждый новый шаг является шагом вперед. И вот уже вдали чуть брезжит свет истины.

Очень существенным оказалось сообщение одной из работниц заводской охраны. Она пришла к следователю и рассказала, что на другой день после исчезновения Кочергина Римкус, против своего обыкновения, явился на работу на сорок пять минут раньше. Это показалось ей подозрительным. Зная, что Римкус нечист на руку, она попросила другую работницу охраны посмотреть, что он делает. Та заглянула на гальванический участок и увидела, что Римкус моет пол, поливая его из шланга. Он был сосредоточен, и не заметил, что за ним следят. В это же утро видели Римкуса и возле люка, крышка которого была почему-то открыта.

Для чего понадобилось Римкусу мыть рано утром пол? Очевидно, чтобы уничтожить следы крови? И что он делал возле люка? Уж не бросал ли туда остатки костей Кочергина?

Во всяком случае данных у следователя было уже достаточно, чтобы произвести обыск на квартире у Римкуса. Обыскали всю комнату и в чемодане нашли часы. Сличили их номер с номером, обозначенным на паспорте часов, купленных в свое время Кочергиным, и сохранившемся у его жены. Номера совпали. Это были часы Кочергина.

Круг замкнулся. Следователь взял Римкуса под стражу.

И вот — допрос. Психологический поединок двух людей. Федосеева перечисляет улику за уликой. Она обвиняет Римкуса в убийстве Кочергина. Неопровержимых доказательств более чем достаточно. Тут и следы крови, найденные на топоре, на ломике, на резиновом коврике, и часы Кочергина, оказавшиеся у Римкуса в чемодане, и показания работников заводской охраны. Что вы на все это скажете, Римкус?

И Римкус под тяжестью собранных следователем улик вынужден сознаться: да, он убил Кочергина.

— Расскажите, как все произошло, — требует следователь.

А произошло это вот как. После окончания смены, когда гальваники скинули с себя порыжевшие от кислоты комбинезоны, резиновые сапоги и перчатки, в которых обычно работали, Римкус взял ломик, незаметно подошел сзади к мывшемуся Кочергину и ударил его по голове. Кочергин упал. Римкус нагнулся к нему и увидел, что Кочергин мертв. Тогда он вынул из его кармана деньги, снял с руки часы…

В помещении было тихо, как в склепе. Ни один звук не доносился до гальванического участка, находящегося в стороне от остальных цехов. И, может быть, поэтому особенно оглушительно гремела струя воды, лившаяся из водопроводного крана, под которым только что мылся Кочергин. Римкус подошел к крану и плотно его закрыл.

Чтобы уничтожить следы преступления, Римкус решил растворить труп Кочергина в гальванической ванне, наполненной щелочью. Поскольку труп целиком в ванну не входил, Римкус запер помещение на замок, пошел в упаковочный цех и попросил топор, сказав, что он нужен ему, чтобы открыть бочку. После этого вернулся на участок, расчленил труп и погрузил в ванну. Ванну закрыл деревянной крышкой, вымыл в серной кислоте топор, ломик, смыл следы крови с пола и ушел домой. Он делал все не спеша, с полным спокойствием, Ключ от помещения убийца унес с собой.

Утром 9 февраля Римкус пришел на работу пораньше, поднял крышку с ванны, увидел, что труп растворился полностью, остатки костей выбросил в один люк, одежду в другой, еще раз как следует промыл пол, а, документы Кочергина, находившиеся в кармане пиджака, сжег в пепельнице. Маленький обгоревший кусочек открытки залетел за одну из ванн, но Римкус не заметил этого. И этот найденный следователем клочок со штемпелем города Бузулука подтверждал, что Римкус говорит правду.

— Скажите, меня расстреляют? — первым делом задал вопрос преступник, закончив рассказ.

Сдерживая вполне понятное негодование, Федосеева промолчала. Затем спросила:

— Почему вы совершили преступление? Что вас толкнуло на это?

— Боялся, что Сергей меня выдаст, — угрюмо произнес Римкус. — К тому же в этот день выдавали зарплату. У Кочергина были деньги, а я свою получку пропил еще заранее, жил на долги…

Правда, спустя несколько дней Римкус начал выкручиваться, пытался смягчить мотивы преступления. Он сводил их к случайно возникшему между ним и Кочергиным скандалу. Дескать, получив зарплату, он, Римкус, пошел в магазин, купил маленькую бутылку водки, триста граммов колбасы, принес на завод, и вместе с Кочергиным они выпили. Кочергин опьянел, стал ругать Римкуса, угрожать, а затем ударил его. Римкус «психанул», схватил ломик и стукнул Кочергина. Убивать своего напарника он, по его словам, не хотел. Но получилось так, что удар пришелся по голове. Кочергин упал, один раз дернулся, вздохнул и больше признаков жизни не подавал…