Котов вошел в портальную комнату, достал из потайного отделения стола рамку и установил ее перед собой. И тут же пустота подернулось маревом, а затем проступил ответ Ведомства на его запрос. Олег прочитал и хмыкнул. А после произнес:

— Примите новую информацию…

И как только рамка вновь опустела, опять убрал ее. Теперь следствие будет вестись не только в этом мире, но и у рептилий, чтобы выяснить, чье место занял хамелеон, но это уже будут делать другие розыскники. У Олега имелось собственное дело, которое требовалось закончить, чем он и собирался заняться.

Котов посмотрел на статуэтку крестьянки с яйцом и подумал, не позвать ли на помощь кого-нибудь с заставы. Инструкция предписывала производить задержание в паре, однако противостоять ему должна была женщина, бывшая слабей его и значительно. Стоило ли запрашивать помощь за неимением Степана?

— Справлюсь, — отмахнулся Олег и встал из-за стола.

Он освободил портал, активировал его. Никуда переходить розыскник не собирался, хоть и шагнул в круг, всего лишь принял поток магической энергии, подпитавший его и наполнитель, скрытый в набалдашнике трости. А когда вышел из портала, прятать уже не стал. Ненужного любопытства гостьи Олег не ожидал, потому что сон ее будет беспробудным до момента, пока зелье ни окончит свое действие, а произойдет это не ранее утра.

Покинув портальную, розыскник отправился в комнату Степана, куда временно перенес свои вещи. Переоделся в более неприметную одежду, проверил карманы и, прихватив трость, направился к выходу. Но прежде чем покинуть квартиру, Олег вновь заглянул в спальню.

Он приблизился к кровати, с минуту смотрел на спавшую девушку, вдруг склонился и коснулся ее губ поцелуем.

— На удачу, — шепнул розыскник, — а тебе на сладкий сон, милый ангел, — после распрямился и ушел, уже не оборачиваясь.

Олег прошел на черную лестницу, не встретив никого из жильцов, спустился вниз и, коснувшись тростью замка, закрытого на ночь, вышел из дома. За его спиной раздался тихий щелчок — замок вновь закрылся. Вдохнув полной грудью, Котов повел плечами, после шумно выдохнул и направился к театру. Там, либо у гостиницы, еще могли стоять пролетки. Извозчики ожидали припозднившихся гуляк и театралов.

Четыре пролетки и вправду стояли. Олег уселся в первую из них и велел:

— Вези-ка меня, голубчик, до Малой Охты.

Извозчик обернулся. Он почесал в затылке, сдвинув на лоб свою шляпу, после поправил ее и ответил:

— Мож до перевозу, барин? Как я вас на Охту-то довезу?

— Через Александровский мост вези, — пожал плечами Котов. — Далеко выходит, так я оплачу, не сомневайся.

— Ну если оплатите… — неуверенно протянул мужик, но вновь спросил: — Мож до перевозу? Должен еще пароход-то ходить.

— А если не ходит? — прищурился Олег.

— Там лодки есть, договориться можно. Давайте до перевозу, барин, — уже откровенно взмолился извозчик.

— В чем дело, голубчик? — изумился розыскник. — Неужто денег не желаешь?

— Желаю, барин, еще как желаю, — заверил тот. — Днем домчал бы и не думал, а ночью того… боязно мне по мосту этому ехать. Сами знаете, небось, какая там чертовщина творится.

Разговоров про мост Императора Александра II и вправду ходило много. И про кровавый камень Атакан, которому в глубокой древности приносили кровавые жертвы, а теперь он вроде как в Неве и новых жертв требует. И про черный водоворот, из которого лезет нечисть и людей пугает. И про призрачный мост, который появляется в тумане и, запутав, уводит прохожего не то в другой мир, не то в неизвестные края. И что Александровский мост самоубийц со всего города к себе приманивает.

Крови этот мост действительно собрал немало еще на момент своего строительства, потому Олег ходил туда. И днем приходил, и ночью, и в тумане, но не обнаружил ничего необычного. Да, ощущение некой энергии имело место, впрочем, как и во многих местах этого мира, все-таки Марь задерживала живых существ, но не энергетические потоки. Так что в особо тонких местах чужеродные веянья ощущались, но ничего из того, о чем рассказывали не только в домах простонародья, но и в светских гостиных.

— Как звать тебя, любезный? — полюбопытствовал Котов.

— Фомой крестили, — ответил извозчик. — По батюшке Силыч.

— Вот видишь, Фома Силыч, крестили! — со значением произнес розыскник. — Что ж ты, крещенный, в бесовщину всякую веришь?

— Так вера, барин, черта-то не отвергает. Бог есть, и черт есть, а стало быть, и бесовщина, чтоб людей честных с пути сбивать, — философски парировал мужик. — Как же мне, ваше благородие, в Бога веря, не верить в Сатану? Да вам любой поп про то скажет. Выходит, есть чего бояться, вот и боюсь. Давайте до перевозу, а?