Вскоре после того, как братья сняли домик, к ним приехала Нориэтта. Это Тинаса уговорила её пожить в Барн-Арэде. Нориэтта не хотела уезжать из Данлаиса, но она волновалась за своих воспитанников, поэтому Тинасе не пришлось очень долго уговаривать гномку переехать. Впрочем, Нориэтта давно считала парней скорее племянниками, чем просто воспитанниками. Братья же к гномке относились как к строгой старшей сестре, а не как к няньке.

На первом этаже домика Талсем устроил контору, но она братьям ни разу не понадобилась, и в конце концов вообще прекратила существование, так что комната пустовала. На первом этаже ещё находилась кухня, там хозяйничала Нориэтта. На втором этаже имелись три маленькие жилые комнатки, поэтому места хватало всем. Нориэтта готовила еду, убиралась в домике, а ещё шила обувь. Когда братья подросли настолько, что нужда в няньке отпала, Нориэтта стала больше помогать в мастерской, и Миттон научил гномку шить простые, но прочные и удобные башмаки. Сейчас это очень выручало. Нориэтта продавала по несколько пар обуви в месяц. Братья получали деньги за работу на почте, но платили им не особо много. Дэрон рисовал вывески на заказ, правда, таких заказов было мало, всё-таки парень не являлся художником, и о нём почти никто не знал. Хоть у братьев и не водилось много денег, Талсем всегда вовремя платил за снятый домик, не желая оказаться на улице. Братья не могли ни нанять опытных охранников для сопровождения грузов (впрочем, это уже и не нужно — дело развалилось, не начавшись), ни оплатить уроки Талсема у мечника и Дэрона у художника. А сегодня у братьев не осталось денег даже на еду, потому что утром Талсем заплатил хозяину домика за следующие три месяца. Но братьям ни разу в голову не пришло обратиться за помощью к родителям. Парни считали, что должны всего добиться сами. Тинаса, конечно, пыталась перед отъездом дать Нориэтте денег для сыновей, но гномка знала, что парни всё равно отправят их назад, поэтому взяла немного — только на дорогу до Барн-Арэда и на первую покупку материалов для шитья ботинок.

— Эль хлещете? — гневно поинтересовалась Нориэтта у братьев. — Сколько уже вылакали?

— По кружке, — пробубнил Дэрон. — Больше денег нет.

Гномка покачала головой, потом крикнула мальчишке, который разносил еду:

— Эй, малец, иди сюда!

— Что желаете? — к столу подскочил тощий лохматый мальчишка с подносом.

— Принеси стул. А ещё две кружки эля для меня. И обед на троих. Мясную похлёбку. А этим охламонам выпивку больше не наливать!

— А может… — робко заикнулся Дэрон.

— Вам рано много пить! — отрезала гномка.

У гномов совершеннолетие наступает в семьдесят лет, так что для Нориэтты братья — ещё дети (сами гномы живут по четыреста-пятьсот лет, некоторые и до шести сотен умудряются дотянуть). Поэтому гномка и согласилась переехать в Барн-Арэд помогать парням — считает их маленькими. Дэрон только вздохнул, прекрасно зная, что спорить с Нориэттой бесполезно.

— Мы же эль пьём, а не вашу гномью водку, — пробурчал Талсем.

— Я тебе дам водку! Только попробуйте! Увижу, что пьёте водку, утоплю в бочке! — гномка отвесила парню подзатыльник.

Талсем потёр затылок, Дэрон фыркнул от смеха.

— Ты тоже получишь! — пообещала Дэрону гномка и посмотрела на мальчишку. — Ты ещё здесь?

— Сейчас всё принесу, — кивнул тот и убежал на кухню.

Талсем усадил гномку на свой стул. Мальчишка притащил стул, а через минуту — заказ Нориэтты. Братья, с завистью покосившись на кружки с элем, принялись за еду. Гномка усмехнулась, глядя на парней, потом выпила кружку эля и тоже уделила внимание мясной похлёбке.

— А откуда деньги, Нори? — запоздало поинтересовался Талсем.

— Две пары башмаков продала, — ответила Нориэтта и осушила вторую кружку.

Многие гномы (а иногда и гномки тоже) — большие любители выпить, правда, предпочитают что-нибудь покрепче эля. А будучи пьяными, гномы часто устраивают драки. К счастью, гномка пила только эль — что-что, а драться Нориэтта умела, и напейся она, посетителям таверны пришлось бы несладко. Гномка не побоялась бы сцепиться даже с превосходящим её по росту противником. И ещё неизвестно, кто вышел бы победителем из этой схватки.

— Так что пока деньги есть, — продолжила гномка. — Но…

— Я поспрашиваю на рынке, может, кому-нибудь нужно вывеску нарисовать или подновить, — поспешно перебил Дэрон.

— Через три дня нам на почте заплатят, — добавил Талсем.

— Так и будем с медяка на медяк перебиваться? — закончив с обедом, спросила гномка.

— А что делать? — пожал плечами Талсем. — По-другому пока не получается, а в Данлаис мы не вернёмся.

— Не вернёмся, — подтвердил Дэрон.

— Вот! — гномка достала из кармана смятый в комок лист бумаги и бросила на середину стола.

— Что это? — спросил Талсем, подозрительно глядя на бумажный комок.

— Это — верная возможность изменить нашу жизнь к лучшему! — заявила Нориэтта.

Дэрон расправил смятую бумагу. Оказалось, что это половина газетного листа с объявлением.

Братья прочитали объявление и удивлённо посмотрели на гномку. Та кивнула. Братья переглянулись, перечитали объявление и снова посмотрели на Нориэтту. Та указала на газету. Братья снова переглянулись и уставились на гномку.

— Что вы на меня вытаращились, как гном на бочку водки? — недовольно выпалила Нориэтта.

— Ты серьёзно? — Талсем кивнул на газетный лист.

— Вполне, — ответила гномка.

— Мы не справимся, — сказал Дэрон.

— А я уверена, что всё получится! — заявила Нориэтта.

— Мы не будем в этом участвовать, — произнёс Талсем, пододвинув лист к гномке. Дэрон молча кивнул, подтверждая слова брата.

— Вы внимательно прочитали? Если не поняли, то вот это, — гномка ткнула пальцем в конец объявления, — сумма выигрыша. Двенадцать тысяч. В золотых монетах. Этих денег хватит на всё. И на большой, хороший дом — собственный дом, кстати, а не съёмный — и на ваше обучение. Ну и мне на эль.