Впрочем, разве теперь это важно? У него совсем нет времени для того, чтобы отгадывать загадки. А незнакомка пусть останется лишь воспоминанием. Зачем ему знать ее настоящее имя? Сейчас она таинственна и прекрасна, а потом, быть может, выяснится слишком многое.

Воровка? Беглая служанка? Он в это не верит. Можно спрятать под платком волосы, но не воспитание и манеры. Но все же — пусть так. Приятное приключение окончено, пора ехать дальше.

Полежав еще немного в стремительно остывающей ванне, рий Трейт поднялся. Завернулся в надушенную простыню, принесенную не для него, и босиком проследовал в свою комнату.

— Рий, постойте, — окликнула его та самая тетка. — Вы ведь маг?

— Допустим.

— Вы не почувствовали ничего странного? Мне показалось, что в мыльне…

— Да. Я накладывал полог тишины. Люблю, знаете ли, петь, когда моюсь. А голос у меня препротивный. Прошу прощения, рия.

И захлопнул дверь, хмуря брови. Вот ведь нахалка! Не поверила… Да и плевать. Он никому не обязан отчитываться… Ну, кроме своего короля.

Выспался славно, давно так сладко не спалось. И настроение поутру самое замечательное было. Все же удовольствия телесные весьма бодрят, особенно нежданные. Когда не приходится за дамой несколько недель ухаживать, а потом беречь ее репутацию, пряча лицо под маской.

И снова закралась в голову опасная мысль: неспроста его величество верного генерала из приграничной крепости вызвал. Жениться придется, вот чуял Трейт за…затылком чуял. Возраст подходящий — ему осенью уже будет тридцать восемь. Для сильного мага не так уж и страшно, а единственному наследнику древнего рода все же стоит задуматься о сыновьях.

В принципе, рий Трейт жениться и не против. Ничего страшного в этом нет. Печально лишь, что гарнизон придется оставить, но и в том свои плюсы имеются. Весь высший свет знал, что герой войны с Валлией в приграничную крепость был сослан в наказание за неслыханную дерзость и непослушание королевской воле. Хоть и говорят, что победителей не судят, а все же его величество сильно гневался на своего генерала. Разжаловать не посмел, но с глаз долой отослал. И невдомек для сплетников, что то не наказание было, а награда. Семь лет покойной и легкой службы. Хищные звери? Ерунда. Разломы с демоническими отродьями? Не страшнее, чем люди, такие же, как ты. Тварь крылатую, что огнем плюется, застрелить куда проще, чем человека, в глаза которому ты уже успел взглянуть. Хорошо хоть, что лазутчиков нынче не убивали на месте, а допрашивали. И потом или в столицу отправляли, или выгоняли прочь.

Как это ни пафосно звучало, но в последние годы руки опального генерала очистились от крови человеческой. Никого не убил. Даже браконьеров и разбойников отправлял судье в ближний город, сам не марался. Довольно… и без того за спиной немаленькое кладбище имеется.

***

Весна в Иррейе выдалась ранняя. Даже в оврагах растаял снег, дороги просохли. Путешествовать было бы одним удовольствием, если бы вместе с первой травой из-за кустов не повылезали всякие мерзкие личности. Холодной зимой они, разумеется, прятались в теплых домах, а сейчас, выскакивая на дороги и размахивая ржавыми копьями и дрекольем, выкрикивали обидные для военного люда слова. Генерала Трейта по дороге в столицу обозвали шесть раз. Он всегда удивлялся, как эти глупые люди не отличают военного мага от купца или простого крестьянина. Ну понятно же, что если конь хороший, одежда приличная и путник едет в одиночку, то надеется он не столько на пистолет, сколько на нечто иное. Пистолет перезарядить вряд ли успеешь, когда на тебя толпой навалятся. А вот ветром раскидать или потоком ледяной воды сбить — это пожалуйста. Благо ручьев в полях предостаточно.

На взгляд рия Трейта, вся проблема была в недостатке образования. Школы для детей строились лишь в городах, а в деревнях большая часть жителей не умела ни читать, ни писать. Деньги, правда, при этом они считали замечательно. Но все же логически мыслить и просчитывать последствия не умели, и это весьма печально для королевства. Связывая и укладывая вдоль дороги очередную парочку “ветеранов войны с Валлией”, Трейт сокрушался и вспоминал, как частенько солдаты под его началом не знали, где право, а где лево, и обучение начиналось с элементарных вещей.

— Я пришлю к вам старосту ближайшей деревни, ребята, — доброжелательно сообщил Трейт бородатым парням. — Вас будут судить и отправят в рекруты. Возможно, вы даже попадете под мое начало. Кстати, вы знаете, что телесные наказания в армии все еще практикуются?

Наверное, нужно было разговаривать с недоумками как-то попроще, половину слов они даже не поняли, но судя по воплям вслед — им и этого хватило. Глупо, конечно. Возможно, староста их просто отпустит. И вряд ли разбойники извлекут какой-то урок. Но рий не собирался нарушать слова, которое дал себе самому. Никаких убийств в мирное время. Разумеется, если не в рамках самозащиты. А этих двоих он не боялся нисколько, они были против него что цыплята против коршуна.

Радовало хотя бы то, что чем ближе была столица, тем шире становились дороги, богаче дома и приветливее люди. Многие снимали шляпы, приветствуя всадника. Кланялись. Здоровались и шутили, готовы были поделиться обедом. В лицо генерала мало кто знал, а имени своего он не называл.

В Эррайн генерал въехал уже на закате дня. Остановился в скромной гостинице, спокойно выспался (без пикантных приключений) и наутро, свежий и бодрый, явился к королю. Его приняли без промедления, и впервые в голову Трейта закрались подозрения, что дело не только в предполагаемой женитьбе.

Он оказался прав. К сожалению.

— Элрис, ты, конечно, знаешь, что твой кузен, рий Роймуш, скончался полгода назад?

— Разумеется, ваше величество.

— И ты знаешь, что официальных наследников у него не было?

— Конечно. Я же сам разыскал и привез мальчишку, его бастарда. Смею надеяться, у мальчишки нет проблем?

— Как сказать, — его величество побарабанил пальцами по подлокотнику кресла и выложил карты на стол: — Юный Этьен Роймуш — один из самых сильных менталистов, которых я видел.