– С членом, поверь, ещё круче, — нарочно выделяет тоном, предмет нашего обсуждения и моего пристального разглядывания.

Перешагивает борт и, опустившись, усаживает меня верхом себе на бёдра. Лицом к лицу и по пояс в воду.

Ощутив под собой каменную громадину, невольно зажимаюсь, испытав напряжение и страх. Амин тонко определяет причину, вынудившую затаить дыхание, ссутулить плечи, а расправленные ладошки, скомкать в кулаки.

– У тебя невероятные глаза, Солнце, — в них он и вглядывается, осеняясь плотоядной усмешкой, — Губы такие, что их хочется постоянно целовать, здесь, — тронув мимолётно за рот, скатывается к скрытому водой и пеной треугольнику, — И здесь. Не могу определиться, где слаще.

Вспыхнув от комплиментов, порхаю ресницами, а он, переместившись руками на поясницу, тянет меня к себе. Въедается таким поцелуем, от которого рассыпается бурная дрожь. Кошкой хочется тереться об него и ластиться, чтобы как-то унять многочисленные покалывания на коже. Горячо и вкусно от его языка, ласкающего изнутри мой рот.

Крупные кисти без труда поднимают мои ягодицы. Опускает на член, и я сама не верю, как легко сдаются стенки, приняв сначала головку, затем растягиваются, вбирая треть его ствола. Оседаю на него целиком. Привыкаю с минуту. Тёплая вода или что-то ещё, но боли как не было, даже ни единого отголоска не рождается.

– Всё хорошо? – шепчет Амин, в очередной раз искусав мои губы, которые, кажется, опухли от его одурелых поцелуев. Не сообразив, как выразить, распирающее изнутри чувство наполненности, трясу головой.

Практически взахлёб выплёскиваю набор гласных, когда он приподнимает и снова опускает, двигаю мной по стволу. Стонать хочется до хрипоты от тугого скольжения его толстого члена в моём тесном влагалище.

Обнимаю Амина за шею, изгибаюсь на нём и разбалтывая воду, подстраиваюсь, встречая следующие один за одним ритмичные толчки.

– Солнце, твою мать! Ты потрясающая...двинуться можно, какая горячая…узкая, — Амин не сдерживается.

Комкает мою попу. Стоп-кадром фиксирую напрягшиеся жилы на предплечьях. Уверенный подбородок. Почти чёрные от поплывших зрачков глаза, с разлитым в них океаном похоти.

Инициатива принадлежит ему, мне и правда можно расслабиться. Вода в ванне раскачивается от борта к борту. Раскачиваюсь я. В ритм с сердцем, пульсом и наслаждением. Извиваюсь на твёрдом члене и верю, что круче этого ничего быть не может. Мне даже нравятся нарастающие спазмы.

Острые...

Скручивают...

На грани и близко...

Мышцы живота и ног мелко дрожат, но не оттого, что мне приходится, приподнимаясь, их напрягать. Обороты оргазма, как по нарастающей идут вверх, и я возможно умру и не выдержу, оказавшись на пике.

– Амин..Амин..Амин, — трижды выкрикиваю, - Костро-о-ов!!!
– следом восклицаю и срываюсь заливистым стоном.

Тяну в себя воздух, до такой степени, что лёгкие треснут. Стягиваю вокруг члена внутренние мышцы. Дыхание Амина тоже ускоряется. Бьёт сухим жаром мне в висок.

Трахает по-другому. Резче, чем до...Грубее, чем во время…Продлевая мои пульсации до бесконечности.

Они не прекращают литься, пока он не выдёргивает из меня член, спуская упругую струю спермы внутри бёдер. Мы не предохранялись, но он успел, я же об этом думать забыла.

Укладываюсь ему на плечо. Полежу чуть-чуть, приду в себя после первого ошеломительного секса. Потом…

Без разницы, что потом. В голове пусто.

Улыбаюсь глупой и зачарованной улыбочкой, трогая пальчиком на ноге блестящий кран. Спиной лежу на груди Амина, и силы моей воли не хватает, чтобы подняться, вырвать себя из его объятий и прекратить провокационные поглаживания на внутренней поверхности бедра.

Всё это послевкусие восхитительно. Чудно и как-то размягчает. Оказывается. Флиртовать и тискаться с парнем, который тебе до мурашек нравится, совсем несложно. Весь мой протест и заморочки с Костровым, не имеют веса.

Сейчас же хорошо. Зачем портить самой себе удовольствие.

Амин накладывает пирамидки из пены на оба моих неуверенных холмика. По правде, именно сейчас меня смущает маленькая грудь. Хотелось бы себя и его порадовать объёмом, а так небольшая выпуклость и крупные соски. Не так уж и привлекательно, да?

– Тебе нравятся большие... – запинаюсь на слове сиськи, не рушить же романтичный момент. Долго кручу мысль в голове, подбирая определение, и смотрю, как горка из пены растёт и растёт. Значит, ему по душе очень большие. Наверно, пытается хоть как-то их увеличить, чтобы элементарно разглядеть, — Ну, всем парням нравятся буфера. А тебе? – будучи уверенной, что он даст положительный ответ, собираюсь с духом, чтобы вылететь из ванны пробкой.