9:30

Василискина: «Ты куда пропала?»

10:15

Василискина: «Ты помнишь про пикет у мэрии?»

10:27

Василискина: « Если Орловский тебя убил – позвони, я сдам его в полицию».

11:45

Василискина: « Я взяла ключ от подсобки в ДК. Забрала костюмы. Написала всем, что встречаемся в час, а выдвигаемся в два».

12:00

Василискина: « Я с тобой больше не разговариваю ?»

12:01

Василискина: « Орловскому сломали нос. Узнаю, кто – стану его фанаткой и буду пожизненно слать ему цветы ??»

12:03

Василискина: «КУДА ТЫ ПРОПАЛА?!! ??»

Лавина сообщений от Ирискиной, моментально стряхивает остатки сна. Я проспала всё, что можно проспать. Амина в домике нет. Достаточно поводить глазами, чтобы в этом убедиться.

Знала бы Василиса, как она права.

Я пропала вчера. Пропала в руках Амина, забыв обо всём. О лекциях, о его матери, о разоблачающей статье. Ну а в пикете я, в любом случае, уже не стала участвовать. После вчерашнего.

После долгого и утомительного секса, когда меня всю-всю зацеловали, облизали и… много всего было.

Я сбилась со счёта, сколько раз за ночь кончила, рассыпалась и сколько всего умопомрачительного позволила с собой провернуть. Интимным мышцам приходится несладко. Чувствую себя, как после похмелья. Нет, голова не болит. Не тошнит. И во рту не кака. Я вся насквозь пропахла Амином и между ног запретно потягивает.

Выставляю ногу из-под тёплого одеяла, как термометр, проверяя температуру в помещении. Обогреватель Амин отключил. Грелись мы иным способом. Телом к телу. Жара стояла, как в тропиках. Температура переваливала за сорок, и влажность стихийно повысилась.

Утро на контрасте зябкое, за бортом тёплой постельки прохладно, поэтому тащу её на себе в ванную, замотавшись в толстенное покрывало, якобы в вигвам. Одна голова торчит. Заглядываю в зеркало над раковиной, и в него вселился злой дух, портящий девушкам настроение по утрам.

Спасите меня кто-нибудь. Я лохматая, и это жесткач. Пройтись по кудрям расчёской – никакой не выход. Я стану похожа на одуванчик полевой. Якобы меня смачно током шарахнуло. Без специального разглаживающего спрея, мою копну разве что смочить, а в скобках и шрифтом помельче (побрить на лысо). Они меня достали уже. У нас с волосами борьба не на жизнь, а на смерть, кто кого доведёт до ручки первый – уже не подскажу. Либо я их спалю однажды утюжками, либо они мне сломают психику.

Не тем я заряжаюсь утром. Настрой плавает по кругу, возвращаясь к исходной точке.

У Василисы прощение за кидалово с пикетом, вымолить не так сложно. С лекциями, пусть я и пропускаю второй день своей учёбы, как бы к патовому обвалу оценок не приведёт. У меня семьдесят процентов предметов проставлено автоматом. Я очень быстро наверстаю пропуски, и не парит, что странно.

Статья - Амин. Амин - статья.

Уповать, что обойдётся – можно, но не нужно. Впрочем, кто такой Борзый Фил? Как журналист он не раскручен. В блогах не светится.

Внештатный сотрудник местной газеты, вряд ли как-то подгадит карьере Нелли Артуровны Костровой. Сколько таких статей было и сколько их ещё напишут. Я совершенно зря сжираю себя. О гневных писульках очередного неудачника на журналистском поприще никто не вспомнит через три дня.

Но я об этом буду помнить, глядя Амину в глаза.

Я ему признаюсь. Сама. Так правильно и честно. Про Лекса тоже расскажу.

Кстати, о Лексе. Ему вчера перепало по моей вине. Да, он дурак, а с дураков и спросу нет, но убедиться: как у него со здоровьем, всё же требуется. Мозгов и так у него с детский кулачок, а ревнивый Костров запросто мог чего-нибудь стряхнуть или нарушить.

Чищу зубы пастой из одноразового тюбика и такой же щёткой. Строчу Орловскому:

«Живой?»

Три плавающие точки в мессенджере появляются мгновенно. Орловский и телефон – всегда единое целое.

Лекс: «Спасибо за заботу. Ты с ним?»

Купон на моё сострадание Лекс не заслужил. Как одногруппница я свою миссию выполнила. С кем я и где - его не касается, а ещё слабо верится в его чувства. Переключаюсь на иконку Василисы и печатаю, что у меня лихорадка, и ведь почти не вру, а не договариваю – лихорадка у меня любовная.

Уткнувшись в экран, перешагиваю через порог. Бездумно ахаю, пойманная врасплох и с поличным, за перепиской с конкурентном в звании чемпион.