— Фамильные древа часто бывают очень запутанными, миледи. Когда я только познакомился с Сином, я знал, что он наполовину шотландец, но в те дни он ни разу не упомянул своего родового имени. Я ничего не слышал от него о Мак-Аллистерах, пока не возвратился из Утремера. Возможно, я должен был связать одно с другим, но я, как и все остальные, был уверен, что Киранн погиб. К тому же те двое Мак-Аллистеров, которых мы знали в темнице, очень редко рассказывали мне о других своих братьях.

Рыцарь указал на лэрда движением головы:

— По имени они называли только Локлана, но, к сожалению, это имя достаточно распространено в Шотландском Нагорье. Я и не задумывался над всем этим до сегодняшнего дня.

Горцу было печально сознавать, что Саймон находился так близко от его братьев и даже не знал этого. Но с другой стороны, именно так порой бывает в жизни.

— Зная их всех так хорошо, можешь ли ты сказать нам: Шотландец — это Киранн Мак-Аллистер или нет?

Саймон бросил на Локлана сочувствующий взгляд:

— Я знаю не больше, чем Страйдер. Мы похоронили одного брата, а второго привезли обратно в Англию. Выживший никогда не произносил своего имени. Впрочем, он редко разговаривает. Долгое время мы считали, что он вообще утратил дар речи из-за своих ран.

Кэт поежилась при мысли, какую боль, должно быть, познал тот человек, чтобы так измениться.

— Что случилось в ту ночь с теми, кто остался прикрывать ваш побег? — спросила она.

— Если честно, мы не знаем. Что бы ни произошло, они никогда об этом не рассказывали. Но, разумеется, что-то ужасное. Все эти люди никогда не уклонялись от опасности. Бог и все святые знают: я видел, как они выживали в таких испытаниях, которых не вынес бы ни один человек. Я не хочу даже предполагать, что же, в конце концов, сломило Шотландца.

Кэт взглянула на горца, по-прежнему хранившего молчание. Она знала, о чем он, должно быть, сейчас думает. Киранн явно избегал встреч со своими близкими. Он сбежал от них в невообразимый ад. Катарине хотелось прикоснуться к Локлану, но она знала, что тот вряд ли одобрит такой жест.

Мак-Аллистер замер, словно размышляя о чем-то, а затем сказал:

— Саймон, я могу поручить тебе приглядеть ненадолго за Кэт? Мне нужно кое о чем позаботиться.

— Разумеется.

— Благодарю.

Катарина сердито посмотрела вслед удаляющемуся шотландцу:

— Хм, это было безусловно грубо с его стороны.

— Вы с ним поссорились?

— Нет. Думаю, мы с ним превосходно ладим, особенно учитывая наши характеры.

Саймон пожал плечами:

— Наверное, ему надо было спешить по личному делу.

Катарина засмеялась над его неожиданным комментарием:

— Может быть. А вы воспитывались в окружении одних мужчин, не так ли?

Рыцарь присоединился к ее смеху:

— Да, и моя жена всегда обожает говорить о том, как это заметно.

Кэт уже испытывала большую симпатию к этому человеку, хотя они только что познакомились.

— Как давно вы знаете Локлана? — спросила она, когда они начали прокладывать путь через толпу.

— Всего несколько лет. Но его брата Сина почти всю жизнь, — Саймон заложил руки за спину. — А как насчет вас, леди Кэт? Как долго вы знакомы с Локланом?

— Не очень давно. Моя кузина вышла замуж за его брата Ювина, и теперь лэрд сопровождает меня обратно к моему отцу.

— Что довольно мило с его стороны.

— О да.

Следующие несколько минут они прошагали в молчании, пока Кэт пыталась придумать, каким образом направить разговор на тему, которую ей на самом деле хотелось обсудить.

Наконец Саймон остановился и пристально посмотрел на Катарину:

— Знаете, миледи, вы можете спрашивать меня о чем угодно.

— Простите?

Его взгляд стал теплым и открытым:

— В вашем молчании я чувствую желание расспросить меня о Локлане и его семье.

— Как вы узнали?

Рыцарь пожал плечами:

— Мне встречалось много женщин, которые очень сильно интересовались мужчинами, которых я знал. Полагаю, что вы не отличаетесь от других.

Это было так, но…

— Даже не знаю, считать мне себя польщенной или обиженной.

Саймон рассмеялся низким смехом с шаловливой хитрецой:

— Никогда никого не оскорблял в глаза… Вот за спиной — другое дело. Делаю это постоянно.

Девушка покачала головой в ответ на игривый тон:

— Мне сложно поверить, что вы вообще способны на сомнительные поступки.