Размышляя об этом, он отвернулся к окнам.

Те все еще были не спрятаны за занавесями, и Вигго, обнаружив это, недовольно нахмурился.

Не хватало, чтобы кто-то из воинов увидел его жену!

И хотя это было маловероятно, почти невозможно, эта мысль окончательно разозлила Вигго.

Он рывком сдвинул занавеси, а потом, удовлетворенный этим нехитрым действием, повернулся к Элизабет и уставился на неё.

Она, поймав его взгляд, вздрогнула.

Лихорадочно перебирая в голове, что могло случиться за такой короткий отрезок времени, Элизабет призадумалась – а не притвориться ли ей спящей?

Однако данная мысль показалась девушке довольно глупой и детской.

Нужно было действовать иначе.

Только как?

Элизабет пока еще не знала ответа на этот вопрос.

Прижав к груди одеяло, она начала медленно садиться. Почти сразу Элизабет почувствовала неприятное жжение меж ног. Не сдержавшись, она поморщилась и, наконец, более-менее удобно устроилась.

Вигго, наблюдавший за каждым движением жены, не оставил без внимания и то, как её лицо на короткий миг исказила гримасам боли.

В ответ его сердце тревожно сжалось. Ему стало не по себе, что причиной это боли являлся он сам. Вигго испытал еще большее тревогу, когда случайная мысль – а не навредил ли он своим напором жене (хотя тот старался быть нежным) обожгла его разум.

Наверное, ему стоило бы сказать Элизабет что-то успокаивающее, ласковое. Но как нарочно – Вигго словно позабыл все нужные слова!

Так и стоял он – разглядывая Элизабет.

Онемевший чурбан – именно таким Вигго чувствовал себя сейчас.

Элизабет молчала – она не спешила нарушить воцарившуюся тишину по разным причинам, одна из которых была то, что молодая жена опасалась случайным словом еще больше разозлить мужа.

Вид у него был действительно пугающим.

Тяжелый взгляд, поджатые губы, да еще эта давящая поза – скрещенные на груди руки и широко расставленные ноги.

Элизабет чувствовала себя провинившейся девчонкой.

Сложность заключалась в том, что она не понимала где именно совершила ошибку.

Неизвестно как долго бы продолжалась это молчаливое разглядывание друг друга, если бы не стук в дверь и голос слуги, сообщивший, что тот принес ужин для господ.

Вигго в три шага оказавшись у двери, открыл её и молча забрал у слуги широкий поднос, щедро заставленный различными блюдами.

С треском закрыв дверь, Вигго прошел до кровати и, не найдя ничего более подходящего куда можно было бы поставить поднос с едой, поставил его прямо на неё, а сам разместился сбоку.

– Идем есть, - куда более грубо, чем он хотел этого, произнес Вигго.

Элизабет, разумеется, уловила неприятные нотки в его голосе. Тело в унисон с душой, отреагировало на эту грубость мелкой дрожью.

Силясь совладать с этими чувствами, Элизабет несколько раз вдохнула, но Вигго, расценив это по-своему, с усмешкой произнес:

– Может, тебя покормить?

Элизабет сглотнула и выразительно посмотрела на мужа.

Тот, чуть склонившись над подносом, разглядывал его содержимое. В этот миг Элизабет заметила улыбку, мелькнувшую на губах мужа – голодный оскал хищника, который все еще был чем-то недоволен.

Скажи она ему что-то резкое, то наверняка еще больше разозлит его.

Тут нужно было действовать иначе.

И хотя Элизабет не имела опыта обольщения, игры с противоположным полом и прочей хитрости, все же, у нее нашлось то, что подсказало ей как действовать.

Её нежная, чувственная женственность вовремя напомнила о себе.

– Как хорошо, что вы спросили, - невероятно очаровательно улыбнулась Элизабет, и в голосе её слышалось облегчение и радость, - я так утомилась, что у меня нет сил встать. Вигго, я буду рада, если вы накормите меня сами.

Вигго, вскинув голову, устремил взор на жену.

На него глядела синеокая прелестница.

Совершенная в своей красоте и нежности.

Ожидающая его помощи, нуждающаяся в нем.

Ранимая и такая желанная!

Теплая улыбка поплыла по мужскому лицу. Вигго, прихватив поднос, сел рядом с женой и вновь окинул её взглядом – теперь тот тоже стал теплым и ласковым.

– Я думаю теперь, когда мы наедине, тебе стоит обращаться ко мне на «ты», - осторожно касаясь лица Элизабет, протянул Вигго.

– Мне будет приятно, - добавил он, нежно целуя её в висок.