Так бы сразу! Я положила руки на его живот, прошлась пальцами по рельефным мышцам, поднялась вверх, процарапывая тонкие, белые дорожки на его коже, которые сразу же становились розовыми.

Он вздрагивал, но молчал и смотрел на меня, позволяя исследовать своё тело. За руками следовали мои губы, язык и зубы. Мне так давно хотелось ощутить его на вкус, на запах, что сейчас я просто дурела от удовольствия.

Я тёрлась о него носом, покусывала, целовала, царапала и тут же зализывала царапины. Слышала его рваное дыхание, чувствовала сильные и быстрые удары сердца за рёбрами, вдыхала лёгкий аромат его парфюма и терпковатый запах его собственного тела и сходила с ума. От него.

Верн гладил мои плечи и руки, но наконец ему надоело просто стоять. Он отстранил меня и расстегнул ремень. Я снова перехватила инициативу, расстегнула пуговицу и провела рукой по его возбуждённому члену через ткань брюк. Он резко выдохнул, накрыл мою ладонь своей и с силой сжал член в моей руке и снова склонился к моим губам.

А сам в это время перехватил мои руки, развернул и опрокинул на постель. Довольно аккуратно опрокинул.

И тут же сам оказался сверху, уже избавившись от всей одежды. Я чувствовала, как он тычется своим членом мне в трусики, когда он снова мял и целовал мою грудь, кусал и тут же зализывал мою кожу на плечах и шее, пока не добрался до губ.

– Сводишь меня с ума, девчонка! – Прошептал он мне в губы. – Не могу больше держаться.

Я не очень понимала, зачем держаться. Видимо, речь шла о предварительных ласках. Но мне и самой было не до них, так что когда он поднялся и стал стаскивать мои трусики, чуть сама не попискивала от нетерпения и желания.

Треск разрываемой упаковки презерватива и я приподнялась на локтях, чтобы увидеть, как он раскатывает презерватив по своему члену.

Но долго мне любоваться не получилось – Верн сунул своё колено между моих бёдер, раздвигая их, лёг сверху и пристроил головку ко входу во влагалище. Я обхватила его ногами, позволяя ему удобнее устроиться у меня между ног. Он ткнулся, сначала аккуратно, распределяя смазку и прокладывая себе дорогу.

Медленно, давая мне возможность привыкнуть к размеру, дошёл до упора, даря мне это прекрасное чувство наполнения, заполнения, переполнения им! Восхитительно!

Верн замер на некоторое время, вышел почти полностью и снова медленно вернулся обратно. Осторожность я оценила, но сейчас мне нужно было не это. Я нетерпеливо поёрзала, повела бёдрами из стороны в сторону, и он понял, задвигался быстро, резко, сладко – как я хотела.

Да-да-да! Не знаю, говорила я это в мыслях или вслух, но кажется, он меня слышал. Или во всяком случае понимал, чего я хочу. И бил-бил-бил, заставляя меня стонать и хрипеть от удовольствия. Да, вот так, ещё, да-да-да! И тут он сменил угол и стал при каждом толчке скользить по моему клитору.

Это было так остро, что я, закричала, срываясь в оргазм буквально за пару толчков. Верн задвигался ещё быстрее и в несколько толчков догнал меня. С хриплым стоном он навалился сверху, но тут же перекатился на спину, увлекая меня за собой.

Так мы и лежали, приходя в себя и восстанавливая дыхание. Он кончиками пальцев гладил мою кожу, перебирал волосы и, наверное, о чём-то думал. А я просто лежала на его груди, раскачиваясь в такт его дыханию и слушая, как сильно и громко бьётся под моей щекой его сердце и тоже думала.

Вернее, твердила, как мантру единственную фразу: "Не. Влюбиться", "Не.Влюбиться"...

Верн

Верн потягивал кофе и рассматривал сидящую перед ним и жадно уплетающую завтрак Рин. Свой завтрак он проглотил ещё до того, как она вышла к столу. Он был голоден уже к восьми, когда постучал в её дверь и получил тычок под рёбра.

А уж после их энергетически затратного выяснения отношений он готов был сожрать и саму Рин. И ждать, пока девушка приведёт себя в порядок и выйдет в их общую гостиную, где для них накрыла Зана, у него просто не было сил.

Так что он послал к демонам все приличия и набросился на остывшую еду, как монашка после поста на корзинку с шоколадом. Видела бы его сейчас мать, наверное отреклась бы от такого сына.

А теперь Верн с улыбкой наблюдал, как уплетала свой завтрак Рин, одновременно запихивая в рот омлет и откусывая огромный кусок бутерброда с ветчиной.

Заметив его взгляд, она постаралась побыстрее всё проглотить, но сделать это красиво не получилось.

Тогда она схватила кружку с кофе и спряталась за ней, дожёвывая и заодно поглядывая виноватым взглядом на своего фамильяра.

Кот гордо сидел на подоконнике, не поворачиваясь мордой к хозяйке. Что бы между ними ни происходило, наблюдать было забавно.

Рин выглядела виноватой и пыталась подлизаться к фамильяру при помощи еды. Адам подношения игнорировал, всем своим видом демонстрируя, как обижен и лучше умрёт с голоду, чем примет от неё хоть крошку.

На самом деле еду с огромного блюда, которое Зана назвала «мисочкой», Адам успел заглотить тогда же, когда и Верн - свой завтрак. И к тому времени, как пришла Рин, «мисочка» была пуста, а у кота пузо раздулось, будто он проглотил мяч. Он даже на подоконник не запрыгнул, а вскарабкался. Или точнее взгромоздился.