Чак закатил глаза. Он не знал, почему на самом деле дядя меня никуда не пускает. Я говорила другу, что у старичка от возраста развилась мания преследования. По сути, оно так и было, но причины Чаку знать не нужно.

— Ну конечно, я с тобой, — смиренно изрек он. — Но только если после шести. У меня завтра игра.

— Договорились! Тогда встретимся там, — радостно воскликнула я и, чуть не сбив его с ног, крепко-крепко обняла.

Как же мне повезло с другом.

— Я еще не забыл те мучительные пять часов прошлогоднего шопинга, — еле отодрав меня от себя, Чак попрощался и побежал на вечернюю тренировку.

Мечтательно закрыв глаза, я плюхнулась на мою кровать огромных размеров. Она была настолько мягкой, что мое тело в ней буквально тонуло. Завтра мне уже исполнится семнадцать. Отец любил это число.

Я вдруг дернулась, словно от удара током. Когда-то папа обещал мне счастливое будущее. «Все те, кто причинил нам вред, непременно поплатятся, Эвелин. Надо лишь подождать», — говорил он.

Десять лет прошло с момента его смерти. Их смерти…

Мой взгляд уперся в стену этого шикарного, но такого одинокого дома.

— Эвелин, — послышался как всегда чуть встревоженный голос Альфреда. — Все в порядке?

Дядя стоял в проеме двери. Высокий, в очках в роговой оправе с тонкими стеклами, от чего он мне немного напоминал Стэнли Туччи. На нем, как обычно, был одет костюм в пору. В этом Альфред был немного старомоден, но это нисколько не портило его внешний вид, только добавляло ему престижа. Губы были, как всегда, сжаты в тонкую линию, глаза смотрели исключительно пристально, а густые брови чуть сводились к переносице, что выдавало его неизменную задумчивость и встревоженность.

— Конечно, — я приподнялась на кровати. — Завтра я пойду к Чаку на игру, а потом мы прогуляемся по моллу.

Дядя немного напрягся.

— Будьте осторожны. Один Бог знает, что может случиться, — он постарался улыбнуться, но тон его был серьезен.

Я вполне понимала его настороженность в каждом моем действии или шаге, и старалась потакать ему. Однако, благодаря моему скверному характеру, мы частенько ссорились. Альфред и я достигли полного взаимопонимания решением, что в свой день рождения я могу делать что-нибудь абсолютно самостоятельно, без его вмешательства и контроля.

Он уже собирался уходить, а мне надо было срочно поговорить с ним о моей личной жизни, которой быть не может, потому, что я сижу дома, словно в клетке. И для этого требовалось его задобрить, так что я его поспешно окликнула:

— Дядя, как насчет партии в шахматы?

Видимо, у меня получилось его заинтересовать, поскольку он отрешенно улыбнулся.

— Я сделаю чай.

Обрадовавшись своей маленькой победе, я поспешно спустилась в библиотеку. В углу между огромными шкафами, заполненными различными книгами, стоял небольшой шахматный столик с хрустальными черно-белыми фигурками. Их сделали специально на заказ для Альфреда.

Я провела кончиками пальцев по корешкам старинных книг. Некоторым из них было уже более ста лет. Дядюшка собирал их со всех концов света. К нам даже иногда заглядывали знаменитые писатели. Так Альфред пытался отвлечь меня.

Я прошла чуть дальше, чем следовало бы, и увидела портрет. Старый, уже выцветший. На нем были изображены Альфред и его семья: маленький мальчик семи лет, с голубыми глазами, и красивая женщина с длинными белыми волосами и неприступным выражением лица. Печальный взгляд ребенка был направлен вниз. Я знала, что они погибли из-за халатности Ее Высочества Камиллы, королевы даркхов. Она погубила столько невинных душ, неудивительно, что сама вскоре скончалась.

— Чай готов, — раздался позади хриплый голос Альфреда, он уже сидел на стуле, предвкушая игру. Шахматы — это то, что действительно нравилось дяде, да и мне, если честно.

Я села напротив него и сделала первый ход.

Белая пешка на b5.

Только бы он не разозлился, когда я задам следующий вопрос.

— Дядя, ты не думаешь, что я уже взрослая?

Он передвинул своего коня, и пристально посмотрел на меня. Кажется, фокус с шахматами не сработал.

— Конечно, милая, тебе уже почти семнадцать, — Альфред сделал вид, что ничего не понимает.

Какое-то время я не решалась ничего произносить, а просто пыталась сконцентрироваться на игре. Но после того, как я сбила слона Альфреда, он задумался на несколько минут.

— Так может я смогу ездить дальше нашего квартала, не только один раз в году? — спросила я.

Он снова проигнорировал мои слова. После того, как я тяжело вздохнула, мы продолжили партию. Я явно сегодня уступала Альфреду, ведь он уменьшал размеры моего белого королевства ход за ходом. Устав от этой давящей тишины, я попробовала еще раз: