— Соси, — приказывает он. — Соси как хорошая шлюха. Покажи мне, как ты собираешься сосать мой член позже.

Я жадно стону, обхватывая его проникшие пальцы, засасывая их жадно, как порнозвезда. Мои щеки впалые, губы плотно обхватывают их, и мой язык похотливо крутится вокруг них, пока он толкает их мне в рот.

— Какая хорошая маленькая сосалка, — мрачно рычит он.

Блять.

Меня должно приводить в ярость, что меня так называют. Но эти грязные слова в смеси с золотой похвалой действуют на меня как наркотик. Это подстегивает, заставляя стонать громче, пока я жадно прихлебываю его пальцы, звук эхом отдается в моих ушах.

Подожди.

Что-то чувствуется по-другому в этот раз.

Прикосновение слишком реальное, слишком твердое. Я могу почувствовать вес его тела, сидящего рядом со мной, его дыхание горячее на моей шее.

Вкус его пальцев во рту.

О, святая ж бля…

Мои глаза резко открываются, рассеивая туман сна в одно мгновение.

Я не сплю.

Волна ужаса захлестывает меня, когда реальность взрывается в авангарде моего мозга. Мал здесь — на самом деле, буквально, прямо, черт возьми, здесь — сидит на краю моей кровати, пальцы одной руки между моими губами. Другая его рука запуталась в моих волосах, пригвоздив меня к месту.

Мои широко раскрытые, испуганные глаза бросаются вбок, мгновенно сталкиваясь с его ледяными, кристально голубыми глазами.

Святое ебучее дерьмо.

Тело дергается и спазмируется, когда я пытаюсь выпрыгнуть из кровати.

Но я не могу.

Мал едва ли замечает, что я пытаюсь сбежать от него. Но его рука болезненно сжимает мои волосы, словно посылая молнии, взрывающиеся сквозь кожу головы, в то время как он держит меня прижатой к простыням. Его пальцы глубже толкаются мне в рот ленивым, обдуманным движением, гладя внутрь и наружу.

Внутрь и наружу.

Не только его руки прижимают меня к кровати. Это эти жуткие голубые глаза и та дикая свирепость, скрывающаяся за ними, превращают меня в камень. Мои глаза встречаются с его, пульс грохочет в ушах, пока его пальцы продолжают чувственно трахать мой рот.

— Доброе утро, Фрея, — мурлычет он, его голос низкий, опасный и совершенно спокойный, пока он склоняется надо мной.

В его голосе есть извращенное веселье, словно он наслаждается каждой секундой моей растерянности, наслаждаясь каждым граммом власти, которую он имеет надо мной.

Я дрожу под ним, дыхание прерывистое и неровное вокруг его пальцев. Снова пытаюсь оттолкнуть его, но это бесполезно. Он сильнее сжимает мои волосы, наклоняясь надо мной, не оставляя места для бегства.

— Ты меня игнорировала, — рычит Мал, его голос хриплый и темный от злости. — Я не люблю, когда меня игнорируют.

Пульс учащается, ум изо всех сил пытается понять происходящее. Но места для рационального мышления нет. Я поймана в ловушку настоящего ебучего психопата.

И ему это нравится.

— Пытаешься убедить себя, что ненавидишь это? — голос Мала полон насмешки, его губы касаются моего уха. — Что ты хочешь оттолкнуть меня и сказать этому нет?

Я не могу вымолвить ни слова. Мое горло сжалось. Каждый инстинкт кричит, чтобы я боролась, чтобы сбежала, но я парализована. И мое тело — Боже, мое тело — предает меня. Чувствую притяжение, это извращенное желание его прикосновений.

Пальцы Мала медленно выскальзывают из моего рта, оставляя след тепла на моей щеке. Его глаза прикованы к моим, в них таится пугающий, темный голод, от которого у меня скручивает живот.

— Это всего лишь ожидания мира говорят в тебе, — шепчет он, его голос тихий, гипнотический шепот. — Ты себе врешь, потому что отчаянно хочешь быть нормальной.

Его рука перемещается, обхватывая мой подбородок, заставляя взгляд оставаться прикованным к его. Его глаза прожигают меня взглядом такой силы, что мне хочется исчезнуть, рухнуть под тяжестью его внимания, когда он проводит большим пальцем по моей распухшей нижней губе.

— Но мы с тобой оба знаем правду, не так ли, Фрея? — его голос падает до тихого рыка, настолько низкого, что по моей спине пробегает дрожь. — Ты не нормальная. И я тоже. Ни один из нас.

Слова ранят, как удар, острые и беспощадные. В глубине души я знаю, что он прав. Он видит во мне что-то, что я так долго скрывала, что едва помню, что это есть там. Что-то темное. Что-то извращенное.

— Не надо надевать эту маску для меня, — продолжает он, его голос твердый, приказной. — Вся эта фальшивая правильная девчонка — чушь. Я вижу тебя насквозь.

Его пальцы снова находят мои губы, скользят между ними, напоминая мне, что он контролирует ситуацию и спасения нет. Мое тело напрягается, каждая мышца напряжена, и прежде чем я успеваю остановиться, я кусаю его.