Мне же хватало радости Маны, которой явно не хватало этого шебутного хаоса в жизни.

Под конец этой импровизированной вечеринки, стоящая обутой и одетой сестра отколола свою последнюю шутку. Похлопав в ладоши особым образом, она помолилась за упокой души наивной русской Лены. Когда та выпучила на младшую Кирью глаза, та ехидно потыкала в нас с Маной пальцем, задав риторический вопрос: неужели эти две громадины, ежедневно упражняющиеся на уровне спортивных атлетов, будут терпеть рядом праздную ленивую коротышку?

…когда я запирал дверь снаружи, отправляясь провожать сестру, кажется, изнутри доносился плач и мольбы о пощаде.

— Они-сан, — как-то вкрадчиво обратилась ко мне Эна, когда мы вышли за ворота «Солнечного цветка», — Ты, конечно, умный-умный, прямо очень, но сейчас… ты уверен в том, что ты делаешь?

— Особо не был, пока ты не подала мне идею, — честно ответил я, протягивая руку и обнимая сестру за плечо. Та от неожиданной ласки выпучила глаза как лягушка, но затем, тут же совладав с собой, прижалась к моему боку другим плечом.

— Идею? Ты о чем?

— В здоровом теле — здоровый дух. Я плотно займусь Сахаровой, чтобы из её головы выдуло весь ненужный мусор. Мана поможет.

— Ох, я только что ощутила себя демоном…

— Только сейчас…?

— Они-сан!!

Лекция о добре, зле и необходимости быть чувствительным к нежным стрункам девичьих душ (даже если ты не собираешься ничего делать с этими душами и телами!) закончилась быстро, потому что перед нами, из полутьмы сгущающихся сумерек, соткалась массивная широкоплечая фигура человека, всем своим видом демонстрирующая, что идеи насилия над ближним своим этой фигуре близки, понятны и желанны.

— Кирью… — прохрипел этот человек, встав перед нами непреодолимой преградой.

— Химэдзима… сан? — недоуменно обозначил я его.

Джотаро Химэдзима собственной персоной. Первый ученик додзё Джигокукен, здоровый, крепкий как скала, весь увитый мускулами… и определенно пребывающий вне себя. Лучший ученик моего прадеда вид имел взвинченный до предела, далеко не добрый и не всепрощающий. Усугублялось это тем, что Джотаро предстал перед нами в своём боевом кимоно, причем, порядком извазюканном и даже надорванным.

— Акира, — в кои-то веки выдавил из себя этот тип, — Я бросаю тебе вызов!

— Я его приму, но не прямо здесь, — сориентировался я, глядя на сжимающего и разжимающего кулаки здоровяка, — Чуть дальше мост, под ним.

— Годится, — коротко кивнул Джотаро и, резко развернувшись, быстро зашагал в нужную сторону.

— Я за ним, ты домой, — проинструктировал я молчаливую сестру, подхватывая её с места и сажая на плечо.

Та, вякнув, вцепилась в мою руку, а утвердившись задом, возмутилась:

— Нет, я с вами!

— Только так, как я скажу.

Догнав Химэдзиму, я получил возможность узнать, с чем связано его поведение и желание размазать меня по стене или асфальту — как оказалось, желания как такового было ноль. Просто Джотаро фантастически не повезло нарваться на три подряд боя, в каждом из которых соперник его… подвёл. На первый бой не явились, на втором иностранец выступал хорошо, но, потеряв голову от азарта, сломал ногу о блок нашего богатыря в самый неудобный момент, а на третий раз, буквально пятнадцать минут назад, под удар противника попало колесо большого грузового автомобиля, проезжавшего в непосредственной близости поединка (они сражались буквально чуть ли не на улице), от чего того унесло с контузией и потерей сознания.

Теперь Джотаро буквально «жгло» от переполняющей его Ки, а из нормальных бойцов поблизости был я, да мой пра-прадед. Только вот Горо сокрушил бы своего ученика в полном бою, а это бы на нем отозвалось в таком состоянии крайне паршиво. Поэтому ими совместно было принято решение попытать счастье со мной. Дед оставался как крайний случай.

— Три раза подряд! — сипел Джотаро, прущий по улице как танк, распугивая своим видом всё, способное испытывать страх, — Даже сенсей никогда такого не видел! Три раза!! К-со!!!

— У тебя аж из ушей пышет, — качал головой я, глядя как над бойцом поднимается натуральный пар, — Если будет четыре, то взорвешься. Сдержи себя, я только раскачиваюсь.

— Да что происходит вообще! — прыгающая у меня на плече Эна, поняв, что личных претензий у Джотаро ко мне нет, начала подавать голос. За что и была шлепнута.

Дело было серьезным.

Сестре я велел остаться аж на дорожке, идущей поверх спуска к реке, так, чтобы ни один из нас даже в самом крайнем случае её не задел. Настрого внушив ей не соваться вниз а, если что, бежать в додзё к деду, я поспешил зайти под мост, туда, где меня уже ждал распираемый от жажды боя Джотаро.