Мой дядя, отец Полин, последние три года вел ожесточенную борьбу со своим старшим братом и неоднократно призывал его помириться со своей дочерью. Он в красках рассказывал о моих достижениях и всегда получал напряженную тишину в ответ. Какое-то время я надеялась на дядю, а потом перестала.

Моим родителям было все равно. Они никогда не простят мне того, что я пошла против их воли и выбрала что-то настолько ущербное, как сценарное искусство, когда для меня были открыты двери в лучшие факультеты экономики и политики по всему миру.

Два года назад, во время рождественских каникул, мне позвонила мама. Она напилась со своими подругами и только поэтому набралась смелости связаться со мной.

— Ты предала наше с отцом доверие и отказалась от всего, что мы тебе дали. Самая неблагодарная дочь из всех досталась именно нам. Ты хоть представляешь, как много мы работали, чтобы ты жила в роскоши и ни в чем не нуждалась? Те курсы сценаристов оплатили мы, и я жалею, что позволила тебе пойти на них. Они все испортили. Ты все испортила.

Я внимательно слушала ее триаду, глядя в стену, пока звонок не прервался. И даже тогда у меня не получилось сдвинуться с места. Я сжимала телефон в руках, позволяя дрожи захватить тело.

Неблагодарная дочь.

Такой я была в их глазах. Такой я останусь до самого конца.

Неблагодарная дочь, которая просто хотела заниматься тем, что ей очень нравилось.

— Папа сказал, что ты обязательно должна приехать на это Рождество к нам, — снова начала Полин. Он сказал, что не желает видеть дядю. А во время последнего звонка он вообще послал его в задницу со своими обидами.

Я не сдержала улыбку.

— Твои родители придают мне уверенности, — сказала я, зная, что и мама Полин яро защищала меня в глазах родителей.

— Потому что ты большая молодец. — Полин взяла меня за руку и крепко ее сжала. — Продолжай работать и идти к своей цели, хорошо? Настанет день, когда твои родители сильно пожалеют о своих словах и приползут извиняться. А простим мы их только после того, как хорошенько помучаем.

В этот момент я почувствовала, насколько гнилой и темной было мое нутро. Пока Полин создавала идеальное будущее, где мои родители извинялись, я мысленно молилась, чтобы этого никогда не произошло.

В своем идеальном будущем мне хотелось, чтобы родители просто обо мне не вспоминали.

В послеобеденное время работа над новеллой продолжилась. «Вероятность истинной любви» приобрела новые краски, обзавелась примерными набросками современного города, в котором будут происходить события и который представлял собой смесь Нью-Йорка и Парижа.

Нужно отдать Леоне и другим дизайнерам должное. Они создали красивую притягательную картинку одной из улиц, на которой происходила часть действий.

Так же Жаклин сообщила, что на протяжении всей игры игроков будет сопровождать голосовой помощник Барт, которого создали для подсказок и наставлений во время прохождения.

— Предлагаю поговорить о нашей дорогой главной героине. — Жаклин опустила круглые очки почти на самый кончик носа и оглядела присутствующих. — Диана, на счет твоего предложения о родителях мисс Фридман…

Диана подскочила так быстро, будто сегодня был последний день, когда она могла внести свой вклад в историю всего мира.

— Да-да. Я уже расписала последствия травмы, которую главная героиня получит после смерти родителей и…

— Мы решили отказаться от этой идеи, — мягко начала Жаклин.

Диана замерла.

— Мы?

— Я попросила Шейлин посмотреть некоторые из наших идей и прокомментировать. Ей понравились почти все, но с этой возникли проблемы. И после объяснений я была вынуждена согласиться, что гибель родителей не совсем подходит нашей истории.

Я почувствовала, как пылкий взгляд Дианы переместился на меня. Как послушный сотрудник она должна была молча согласиться с решением Жаклин и сесть на свое место. Такой исход вполне мог произойти, если бы человеком, внесшим правки, была не я.

— Могу я узнать, почему тебе не понравилась эта идея?

— Потому что это скучно, — ответила я, не поднимая головы.

Вот здесь стоило остановиться. Правда. Жаклин тоже попыталась продолжить тему истории главной героини, но Диана не стала отступать.

— Для меня этого объяснения недостаточно.

Я обреченно выдохнула и подняла взгляд. Щеки Дианы раскраснелись от злости, глаза заблестели от гнева. Она со всей силы сжала собственные заметки и возвысилась надо мной, обещая расправу за вмешательство в ее работу.